Одиссея

В нить бытия роковую вплели для него при рожденье.

Если же кто из бессмертных под видом его посетил нас,

200 То на уме их, конечно, есть замысел, нам неизвестный;

Ибо всегда нам открыто являются боги, когда мы,

Их призывая, богатые им гекатомбы приносим;

С нами они пировать без чинов за трапезу садятся;

Даже когда кто из них и один на пути с феакийским

205 Странником встретится — он не скрывается; боги считают

Всех нас родными, как диких циклопов, как племя гигантов».

Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:

«Царь Алкиной, не тревожься напрасно таким помышленьем;

Вечным богам, беспредельного неба владыкам, ни видом

210 Я не подобен, ни станом; простой человек я, из всех, вам

В мире известных людей земнородных, судьбою гонимых,

Самым злосчастнейшим бедственной жизнью моей я подобен.

Боле других бы я мог рассказать о великих напастях,

Мной претерпенных с трудом непомерным по воле бессмертных;

215 Но несказанным, хотя и прискорбен, я голодом мучусь;

Нет ничего нестерпимей грызущего голода: нами

Властвуя, он о себе вспоминать ежечасно неволит

Нас, и печальных, и преданных скорби душой. Сколь ни сильно

Скорби душою я предан, но тощий желудок мой жадно

220 Требует пищи себе и меня забывать принуждает

Все претерпенное мной, о себе лишь упорно заботясь.

Вы же, молю вас, как скоро пробудится светлая Эос,

Мне, злополучному, путь учредите в отчизну возвратный;

Много я бед претерпел, но готов и погибнуть, лишь только б

225 Светлый свой дом, и семью, и рабов, и богатства увидеть».

Кончил; они, изъявив одобренье, решили в отчизну

Гостя отправить, пленившего всех их столь умною речью.

После, свершив возлиянье и вкусным вином насладившись,

Каждый в свой дом удалился, о ложе и сне помышляя.

230 Но Одиссей богоравный остался в палате столовой;

Царь Алкиной и царица Арета остались с ним вместе; рабыни

Тою порой со столов всю посуду поспешно убрали.

Тут белорукая с гостем беседовать стала Арета.

Мантию с тонким хитоном, сотканные ею самою

235 Дома с рабынями, в платье пришельца узнавши, царица

Голос возвысила свой и крылатое бросила слово:

«Странник, сначала сама я тебя вопрошу; отвечай мне:

Кто ты? Откуда? И платье свое от кого получил ты?

Нам ты сказал, что сюда был морской непогодою брошен».

240 Светлой царице ответствовал так Одиссей хитроумный:

«Трудно, царица, мне будет тебе рассказать всю подробно

Повесть о бедствиях, встреченных мною по воле рожденных

Древним Ураном богов, — об одном расскажу откровенно:

В море находится остров Огигия; там обитает

245 Хитроковарная дочь кознодея Атланта Калипсо,

Светлокудрявая нимфа, богиня богинь. И не водят

Общества с нею ни вечные боги, ни смертные люди.

Я же один, злополучный, на остров ее был враждебным

Демоном брошен, когда мой корабль сокрушительным громом

250 Зевс поразил посреди беспредельно-пустынного моря.

Спутников всех (поглотила их бездна) тогда я утратил.

Сам же, на киле разбитого судна, обхваченном мною,

Девять носившися дней по волнам, на десятый с наставшей

Ночью на остров Огигию выброшен был, где Калипсо,

255 Светлокудрявая нимфа, живет. И, приют благосклонно

Дав мне, богиня меня угощала, кормила, хотела

Мне наконец даровать и бессмертье, и вечную младость.

Сердца, однако, она моего обольстить не успела.

Целые семь лет утратил я там, и текли непрестанно

260 Слезы мои на одежды, мне данные нимфой бессмертной.

Год напоследок осьмой приведен был времен обращеньем;

Вдруг мне она повелела покинуть свой остров — не знаю,

Зевса ль она убоялась, сама ль изменилася в мыслях?

Сел я на крепкосколоченный плот, и она, наделивши

265 Хлебом меня, и душистым вином, и нетленной одеждой,

Следом послала за мной благовеющий ветер попутный.

Дней совершилось семнадцать с тех пор, как пустился я в море;

Вдруг на осьмнадцатый видима стала вдали над водами

Ваша земля, и во мне оживилося милое сердце,

270 Столь несказанно страдавшее. Много, однако, еще мне

Бед колебатель земли Посейдон непреклонный готовил:

Ветры подняв, заградил предо мной он дорогу, и море

Все беспредельное вдруг затревожилось; был я не в силах,

Жалобно стонущий, судном владеть на взволнованной бездне:

275 Буря его изломала в куски, и, в кипящую влагу

Бросясь, пустился я вплавь: напоследок примчали

К вашему брегу меня многошумные ветры и море;

Гибели б мне не избегнуть, когда б на утесистый берег

Был я волною, скалами его отшибаемой, кинут:

280 Силы напрягши, я в сторону поплыл и скоро достигнул

Устья реки — показалось то место приютным, там острых

Не было камней, там всюду от ветров являлась защита;

На берег вышед, в бессилие впал я; божественной ночи

Тьма наступила; тогда, удалясь от потока, небесным

285 Зевсом рожденного, я приютился в кустах и в опадших

Спрятался листьях; и сон бесконечный послали мне боги.

Там под защитою листьев, с печалию милого сердца,

Проспал всю ночь я, все утро и за полдень долго;

Солнце садилось, когда усладительный сон мой был прерван:

290 Дев, провожавших царевну твою, я увидел на бреге;

С нею, подобные нимфам, они, там резвяся, играли.

К ней обратил я молитву, и так поступила разумно

Юная царская дочь, как немногие с ней одинаких