Одна беременность на двоих

Аманда, может, и хотела что-то сказать, но треть бублика во рту не дала ей возможности ответить. Такой детской радости я давно не видела. Осталось только хлопать в ладоши и визжать, глядя на попугаев.

Глава восьмая "Психопатка"

Я заглянула в тележку и ужаснулась — брокколи, листья салата, апельсиновый сок, цельнозерновой хлеб, крекеры, орехи, семечки, киною, куриные грудки… Интересно, мы будем все полгода питаться только фолиевой кислотой, или же съедим когда-нибудь что-нибудь нормальное? И я решилась добавить к списку коробку мороженого. Что бы ещё такого купить, чтобы не умереть с голоду? Я пробежала глазами по стеллажам и тяжело вздохнула, в очередной раз обнаружив себя в отделе с детским питанием, смесями и подгузниками. Почему каждый приход в магазин заканчивается именно здесь? Похоже, Аманда беременна физически, а я — душевно. Улыбающиеся малыши на упаковках с подгузниками все как один были похожи на Аманду, и на баночках с яблочным пюре тоже. Мне до рези в желудке вдруг захотелось попробовать яблоко с голубикой. Я схватила две баночки — для себя и для Аманды — и поспешила к кассовому аппарату.

Пока сканировала продукты, я задержалась взглядом на стенде с журналами. С одной из обложек на суетливых покупателей взирали обиженные физиономии новоиспечённых британских родителей королевских кровей. Сразу стало грустно, что у Аманды не будет подобной фотографии, и то, что ребёнку некому будет сказать — папа. Во всяком случае на первых порах.

Я быстро провела кредитную карту и раскидала покупки по хозяйственным сумкам. В машине я включила барабаны и, к ужасу, поняла, что они меня раздражают, потому всю дорогу внимала тишине. Сумки нестерпимо оттягивали руки, и я решила, что если только поставлю их на пол, чтобы достать ключи, уже не подниму, потому плечом нажала на дверной звонок. Однако Аманда не открыла. Странно, она вроде никуда не собиралась уходить. Я поехала одна в магазин, чтобы дать ей возможность закончить проект по дизайну и сверстать фраеры для агентства по недвижимости.

Я подождала минуту, потом опустила сумки на пол и достала из рюкзачка связку ключей. В квартире было темно, но прежде чем включить свет, я всё же водрузила сумки на барную стойку. Тогда и заметила отсвет от экрана телефона, который держала в руках Аманда. В неровном синевато-зелёном свете она напоминала привидение — с растрёпанными волосами, жутко бледная, с подтянутыми к животу коленями… И молчащая. В тишине слышалось пиканье нажимаемых клавиш виртуальной клавиатуры.

— Почему ты мне не открыла? — спросила я, вступив в темноту гостиной, позабыв о выключателе.

Ответа я не получила, только пиканье клавиш стало более ритмичным. Аманда не поднимала головы от телефона.

— Ты почему не отвечаешь?

Я шагнула к дивану и не успела присесть, как она рванулась ко мне, обхватила руками и уткнулась в грудь. Тёмную тишину квартиры тотчас прорезали сдавленные рыдания. Я в замешательстве прижала её к себе, позабыв про все вопросы, просто гладила и целовала в макушку, вдыхая дурманящий аромат арбузного шампуня. Вдруг Аманда сама отстранилась, и в темноте заплаканные глаза сверкнули горным хрусталём.

— Можешь не валять пинетки.

— Да брось. Я и проект доделаю, и сваляю. Ещё полгода есть.

Я продолжала удерживать её руки, но на моих последних словах она резко вырвала их и отпрянула от меня, будто я её ударила. Голос тоже прозвучал зло:

— Некому их носить!

У меня отяжелели руки, хотя смысл сказанного продолжал блуждать в голове, не осев окончательно в мозгу.

— Я, как дура, не ответила на звонок, и медсестра оставила сообщение, что они получили результаты анализов, и я должна им позвонить.

— Ну и?

Я попыталась дотронуться до неё, но Аманда, спасаясь от меня, отодвинулась вплотную к подлокотнику дивана.

— Не понимаешь, что ли? — она аж взвизгнула. — Значит, результаты плохие.

— Где сообщение?

Я изловчилась и вырвала телефон из руки Аманды, вызвала голосовой ящик и стала внимать женскому голосу: «Это сообщение для Аманды ОʼКоннер из „Окс Медикал Групп“. Мы получили результаты теста. Перезвоните нам, пожалуйста. Это не срочно».

— Это не срочно, — повторила я, отключая телефон. — С чего ты взяла, что всё плохо?

— Если бы всё было хорошо, они бы так и сказали! И, конечно, что тут может быть срочного, если поправить ничего нельзя, и остаётся только…

Она не договорила, и с рыданием бросилась лицом на диван. Я попыталась прикоснуться к ней, но она прокричала в подушку, чтобы я оставила её в покое. Я покорно поднялась с дивана и приоткрыла немного жалюзи. Свет фонарей загадочно отражался в голубой воде бассейна. Я стояла так минут пять, внутренне сжимаясь от каждого всхлипывания. Инстинктивно я поворачивалась к дивану, пытаясь подыскать слова, которые могли бы успокоить Аманду, но ком стоял в горле, глаза щипало, и я понимала, что разрыдаюсь раньше, чем открою рот. Пальцы нервно гладили палочку, открывающую жалюзи — пластиковые полосы то сходились, то расходились, надрывно хлопая в плачущей тишине квартиры.