Одна дорога из Генуи

— Вы оставили мне раненого рыцаря, который бредил, когда приходил в себя. Гийом боялся его слушать и солдат не подпускал, поэтому рядом с ним сидел я. Так что я с самого начала знал всю твою историю от приезда в Феррону до резни у церкви Сан-Донато, не исключая переписку с Колонной и двести флоринов за голову.

— То есть, ты соблазнил меня, а потом испугался, что узнает твоя жена?

— Да.

Кто-нибудь менее мужественный мог бы повертеться как угорь на палубе, доказывая, что это Марта соблазнила его первой, и что он вовсе не испугался. Ничего бы, конечно, не доказал, но опозорился.

До этого дня Марту никогда не бросали мужчины. Она даже не задумывалась, как в приличном обществе принято на такое реагировать. В армии, конечно, бывало, что невенчанные полевые «мужья» бросали своих «жен». В такой ситуации брошенные женщины почти никогда не устраивали скандалов. Это бы сильно снизило вероятность получить предложение от годного мужчины.

Но Марта больше не кампфрау. Она сама себе хозяйка. Сильная, независимая и обеспеченная. Правда, все еще в розыске у французов, венецианцев и папских. Но под крышей у Фуггеров. Если принять предложение и выполнить задачу в Турине, то потом можно будет вернуться домой. Дома ее никто не ищет. И даже выйти замуж. Или не выходить, богатая вдова может себе позволить менять любовников как перчатки.

Кокки ждал, как Марта отреагирует на его слова. Кто-то менее мужественный мог бы не выдержать и залиться соловьем на предмет «дело не в тебе» и «давай останемся друзьями». Ничего бы, конечно, не добился, но опозорился.

— Я предлагаю вернуться к деловым отношениям, — как можно более твердо сказала Марта.

— Так бывает? — удивился Кокки.

— Предложение, которое мы получили, не предполагает, что мы будем спать друг с другом.

— Ты тоже намерена его принять? Зачем?

— Оно простое. Поехать на карнавал и там немного пошалить. Я могу отказаться, денег у меня на три поколения хватит, но не хочу ссориться с Фуггером. Мне нужен покровитель, чтобы нормально начать новую жизнь на новом месте.

— Я бы тоже мог отказаться, но мне, наверное, не стоит в обозримом будущем возвращаться в Геную, — вздохнул Кокки, — Так что мне тоже нужно где-то спокойно начать новую жизнь.

— Как ты думаешь, в Генуе с нашим золотом вообще все, или Симон что-то спас?

— Если бы золото отобрал кто-то другой, Фуггер бы знал и сказал нам. Но он сказал только что Петер погиб.

— Верно.

— Симон честный. Я не буду его винить, если он без Петера не смог сохранить золото.

— Ты потом сможешь вернуться в Геную и проверить?

— Я собирался послать кого-нибудь из парней Антиллези. Так будет быстрее.

— Ты ведь не оставишь себе мою долю, если найдешь это золото?

— Конечно, нет.

— Несмотря на то, что мы больше не будем любовниками?

— Я не ворую у женщин, независимо от того, сплю с ними или нет! — разозлился Кокки, — Никогда!

Он хотел добавить, что вообще не ворует, но вспомнил, что за последнюю неделю украл полторы сотни тысяч дукатов. Хотя все-таки не у женщины. У разбойников.

— Это и называется деловые отношения, — спокойно сказала Марта.

— Первый раз такое вижу, — Кокки посмотрел ей в глаза.

— Какое? — Марта выдержала взгляд.

— Когда мужчина предлагает разойтись, а женщина предлагает разойтись в постели, но остаться вместе в деле. Так не бывает.

— Если ты не заметил, я отличаюсь от всех знакомых тебе женщин.

— Верно.

Кокки за время разговора просчитал несколько вариантов развития событий. Оценил риски.

— Я принимаю твое мудрое предложение насчет деловых отношений, — ответил он и по-мужски протянул руку.

Марта ответила на рукопожатие.

Глава 57. 17 декабря. Кадры решают всё.

Кокки и Марте согласились поработать на Фуггеров в Турине. Из-за того, что у Кокки в Турине семья, они изменили статус своих отношений с романтических на деловые.

Бонакорси на личную беседу пока не пригласили, но он дождался своей очереди.

Тони Бонакорси, добравшись до Милана, подождал остальную компанию у городских ворот. Удивился, что эскорт усилился конными ландскнехтами. Тихо поехал сзади и добрался до странного укрепленного квартала.

Похоже, Марта как-то договорилась по-хорошему. Внутри какие-то солидные люди приняли груз. Ландскнехты добровольно собрались и уехали. Уехали и четверо учеников Антиллези. Вышел Кокки, проводил коллегу до коновязи, тепло попрощался и зашел обратно. Барабан и Труба прошли мимо, оживленно разговаривая с хорошо одетой женщиной средних лет.

Тони последовал за Кокки.

— Как там? — спросил он.

— Принимают, пересчитывают, — ответил Кокки, — Мы ждем.

— Долго еще?

— Долго. Каждый слиток проверяют и взвешивают.