Одна дорога из Генуи

— Дядя, вы уверены, что вам сюда? — спросил первый же встреченный мальчишка. Босой, но с ножом на поясе.

— Уверен, сынок, — ответил Бруно и для верности выругался по-корсикански.

— Если что, вы тут не проходили, — кивнул паренек.

Джованни бросил ему монетку, парень схватил ее на лету.

— Мадонна миа, какие люди! Джованни! Бруно! — трактирщик Бастиан обладал профессиональной памятью на лица, — Холодно на улице, да? Есть луковый суп «Смерть французским оккупантам».

— Давай, — ответил Джованни, — И поговорить.

Трактир «У Бастиана» считался в диаспоре самым популярным местом встреч уважаемых людей. То есть, основным рассадником организованной преступности. Городская стража предпочитала об этом не знать. Стражников отлично устраивало, чтобы не все страсти, которые кипят в «Маленьком Аяччо», выплескивались наружу.

— Так получилось, что мы с Бруно сопровождаем груз, который один французский рыцарь везет в Кремону, — начал Джованни, когда Бастиан вернулся с двумя тарелками классического французского лукового супа.

— В армию короля, — уточнил Бастиан.

— Да. Груз небольшой, но тяжелый. Рыцарь говорит, там оружие. Может быть, порох. Но я не верю. Скорее всего, там серебро. Какой интерес одному рыцарю отбирать у другого груз свинца, пороха и даже пушек?

— Тут должен быть очень непростой рыцарь, — нахмурился Бастиан.

— Когда мы утром пришли в Марсель, весь наш экипаж во главе с капитаном и священником сразу бросили за решетку и собрались повесить. Четыре раза. За пиратство, контрабанду, побег и подделку документов. Нашего рыцаря пригласили поговорить.

— И?

— Он поговорил. До заката нас выдали ему.

— В Марселе? — удивился Бастиан, — Генуэзцев? Беглых?

— Представь себе, — Джованни решил про золото на всякий случай пока не упоминать.

— Да, может там и серебро. Я слышал, швейцарцы от де Фуа уже вовсю разбегаются. Много там поклажи? Вы этот груз сами видели?

— Рыцарь сказал, примерно четыре телеги.

— Ого!

— И мы пока не видели. Груз надо будет отобрать в Генуе у другого французского рыцаря.

— Не понял.

— Там какие-то интриги между французами, — пожал плечами Джованни, — Важно не только доставить груз в армию, но и кто его доставит. Сам понимаешь, если рыцари готовы драться за право лично передать посылку маршалу Одо де Фуа, там что-то действительно важное.

— Охрана? — спросил Бастиан, уже явно показывая свою заинтересованность.

— Мы, — ответил Джованни.

— Не понял.

— Рыцарь с оруженосцем, мы с Бруно, Мятый и пара священников.

— Мятый все-таки сбежал, портовые не брешут? — Бастиан зацепился за самое важное.

— Он не сбежал. И мы на самом деле не сбежали Нас с ним забрал из Лавиньи по папскому предписанию Тодт с «Ладьи Харона».

— Так вы работаете на Папу? При чем тут рыцарь?

— Мы поклялись служить рыцарю, потому что он спас нас от виселицы в Марселе. Кому служит рыцарь, я не знаю, — нервно ответил Джованни, не желая рассказывать со всеми подробностями про абордаж и упоминать про «Зефир».

— Так… — Бастиан как раз собрался задать еще с десяток вопросов.

— Не отвлекайся. Мы с рыцарем и без охраны сопровождаем чертовски ценный груз на четырех телегах из Генуи в Кремону. Где бы ты устроил засаду?

— Подожди.

Бастиан отошел и вернулся с товарищем весьма разбойного вида со старым грубым шрамом через все лицо. Джованни напрягся.

— Садись, Шрам, — сказал Бруно, — Все свои.

— Задача, — сразу перешел к делу Бастиан, обращаясь к Шраму, — Некий французский рыцарь сопровождает ценный груз на четырех телегах из Генуи в Кремону. Из охраны сам рыцарь, его оруженосец, эти двое и Мятый. Эти за нас. Где бы ты устроил засаду?

— Мятый вернулся? — переспросил Шрам.

— Да. Уже точно.

— Он не с нами, — сказал Шрам почти уверенно.

Джованни кивнул. Перевербовать Мятого нереально. Если уж он прицепился к какому-то человеку, то это надолго, пока сам не предаст.

— Надо человек десять, засаду и арбалеты, — сказал Шрам.

— Где?

Шрам задумался. Обмакнул палец в тарелку Джованни и нарисовал на столе реки По, Тичино, Адду и Скривию.

— Дорога здесь одна, — неторопливо сказал он. Положил на стол несколько выловленных из тарелки сухариков.

— Это Генуя. Это Тортона, Вогера, Павия, Пьяченца, Кремона, — Шрам положил еще сухарик прямо в «Адду», — Пиццигеттоне.

Джованни пожал плечами. Пути по суше не были ему известны. Бруно кивнул. Карта понятная.

— Если подумать, то до Кремоны им тащиться на надо. Пиццигеттоне — родовое владение покойного маршала Тривульцио, которое после его смерти унаследовал племянник Теодоро. Там как раз есть переправа. Через Пьяченцу я бы на месте французов не пошел. Я ведь правильно понимаю, что этот ваш рыцарь не совсем тупой, чтобы поехать через Пьяченцу?

— Был бы он тупой, нас бы здесь не было, — ответил Джованни.

— Пересечь По они могут или по пути в Павию, или на переправе монахов в Парпанезе. Под Павией наверняка уже ландскнехты Фрундсберга или кавалерия Колонны. Значит, Парпанезе.

— Так просто? — удивился Джованни, — Одна дорога?