Одна дорога из Генуи

— С чего такая щедрость?

— Мы с него сняли пояс с деньгами. Золотые дукаты. Грех такого человека хоронить как простого утопленника.

Лис провел рукой по рубашке мертвеца. Напротив сердца дыра. Да, убит одним ударом в сердце. На рубашке отпечаталась кровью витая гарда рыцарского кинжала. Его убил рыцарь. И сбросил тело за борт, а не обобрал. Интересно, Альфонсо защищался?

Пояс с генуэзским ножом в черных ножнах рыбаки сохранили. Тарди не держал нож в руках, когда его убили. Погиб безоружным.

— Сеньор, не знаете, что это такое?

Рыбак протянул Лису гибкий футляр из непромокаемой жированной кожи и сверток пергаментных листов.

Лис присмотрелся. Буквы плавали перед глазами.

— Векселя на предъявителя. Сто тридцать дукатов, Парма. Сто восемьдесят, Пьяченца. Сто пятьдесят, Пиза.

— То есть, их можно на золото обменять? — спросил рыбак.

— Тебе нельзя.

— Почему?

— Ты не похож на человека, у которого может быть такой вексель. Читать-писать умеешь?

— А Вы?

— Я? — Лис фыркнул, — Я если только на покойника похож. С дыркой в голове.

— Серьезно, сеньор, — возбудился рыбак, — Давайте мы Вам хорошую одежду купим на те дукаты, что нашли у этого в поясе. Сядем на добрых мулов и поедем во все эти города. Вы получите эти деньги для нас, а мы Вам дадим десятую часть.

— Половину, — как истинный генуэзец, Лис оценивал сделку спинным мозгом и начинал торговаться рефлекторно, пока головной мозг обсчитывал расходы и риски.

— Шестую.

— Треть.

— Четверть.

— По рукам. Но в Пизу я не поеду.

— Почему?

— Далеко. Сдохну по пути.

— На лодке прокатим.

Лис вздрогнул.

— Сдохну я от твоей лодки.

Рыбак посмотрел на него и согласился, что правда сдохнет.

— А от мула?

— Седло найди такое, чтобы просто сесть и сидеть. И чтобы под уздцы кто-то вел.

— Не вопрос. Завтра на рассвете выезжаем.

На рассвете Лису принесли добротные штаны, дублет и капюшон из теплой шерсти. Одежда выглядела слегка поношенной. Как будто сняли с какого-то средней руки купца. Блестящие от жира непромокаемые ботинки. За ними, похоже, пришлось сгонять в Рапалло. Для путешественников по большим дорогам у придорожных сапожников есть готовая обувь на любой кошелек. Пахнущий дымом и морской солью хорошо просушенный плащ черного бархата. Добротный пояс старины Альфонсо с кошельком, футляром для документов и генуэзским ножом.

С ним поехали трое. Тот рыбак, который показывал тело и векселя, и два похожих мужика с обветренными лицами и мозолистыми руками. Все при оружии. Три больших тесака и даже арбалет. Охотничий. И все одеты не в грубое и штопаное морское-рыбацкое, а в приличную дорожную одежду. Как будто купец едет, а при нем охрана.

Привычный меч у Лиса забрали солдаты. Рыбаки дали ему новый меч, легкий и красивый. Очень острый и всего с парой зазубрин. Как будто сняли с какого-то студента из хорошей семьи.

Да, называть их рыбаками более-менее правильно, но не точно. Конечно, любой из троих умел ловить рыбу. Но основной свой доход они получали или с контрабанды, или с пиратства, или с разбоя на большой дороге. Лука, как яблоко от яблони, недалеко укатился ни по расстоянию, ни по сути.

Выезжали утром, когда рыбаки уже ушли в море. Проводить вышла женщина с седой прядью.

— Сыночек, вот возьмите вам пирожков в дорогу, — обратился она к старшему.

— Спасибо, мама, — почтительно ответил тот.

— Сначала ешьте с угрем, а то испортятся…

— Да холодно же, не испортятся.

— Слушай маму! Сначала с угрем, потом с яблоками. Одевайтесь теплее.

— Да мы нормально…

— Слушай маму! Не нормально, — мама осмотрела отряд и не нашла, к чему прицепиться. Посмотрела еще раз и нашла.

— Вот это что такое у него на голове?

— Шаперон французский. Очень модный.

— Сам такое носи. У него, бедненького, дырка в темечке, а ты ему это баловство надеваешь. Простудится же.

— Ну мам…

— Слушай маму! Сейчас принесу.

Добрая женщина сходила домой и принесла плотный шерстяной наголовник с висячими ушками. Такие шапочки ландскнехты надевают под шлем.

— Слезай!

Лис спешился, наклонил голову и почувствовал, как голове стало намного теплее. От середины лба до затылка и от макушки до ушей.

— Спасибо.

— Дай вам святой Петр удачи, — женщина перекрестила всех на дорожку и поцеловала сына, — По бабам не бегать! Деньги получить и сразу домой!

— Ну мам…

— Слушай маму! Никаких кабаков, а то знаю я вас. Вот отец твой покойный….

— Ну мам…

— Поезжайте уже, хватит спорить.

К вечеру тринадцатого декабря Лис добрался до Санто-Стефано-д'Авето и сильно устал. Врача в деревне не нашлось, а в церкви Санта-Мария-Ассунта из медицинской помощи ему предложили молитву, вино и постель. Лис выбрал все сразу и уснул под монотонную латынь.