Одна душа, два тела (Четвертое Айденское странствие)

Что же касается противоположного побережья Ксидумена, то хоть дюжина капитанов бралась переправить туда наемного солдата вместе с его подругой и боевым скакуном. По прямой на северо-запад до берегов Восточной Хайры было пятьсот миль, и чтобы добраться туда, совсем не требовалось пересекать из конца в конец Полуночное море.

Посоветовавшись с Сариномой, странник решил отправиться привычным для местных шкиперов маршрутом. Они наняли кораблик побольше и покрепче, двухмачтовую шхуну с надежным шкипером, неразговорчивым верзилой лет сорока, и десятком таких же рослых молчаливых матросов. Судно отчалило от берега, ветер надул паруса, и вскоре земля лесистой Ганлы скрылась с глаз. Тогда капитан вдруг сообразил, что плыть ему надо не на северо-запад, а строго на север, к проливу, что вел на просторы Полуденного моря. Если это и было заблуждением, то его разделяли и все остальные мореходы, проявляя даже некий энтузиазм, ибо нанявший судно хайрит обещал каждому по золотому - в качестве премиальных.

Это странное и необъяснимое изменение курса вызвало у Блейда только веселую ухмылку. Саринома - вернее, ее ментальный усилитель - внесла свой вклад в их путешествие, и это было вполне справедливо. Он довез ее от Ханда почти до Ганлы и нанял корабль, заплатив чистым золотом; она же направила шхуну туда, куда надо. Для этого понадобилось не так много времени, пять минут колдовства в их крохотной каютке над искрившимся радужным сиянием харром.

Месяц Мореходов был в самом разгаре, и даже над серыми пустынными водами Полуденного моря солнце светило совсем по-летнему. Путникам не встречалось ничего: ни других кораблей, ни плотов, ни рыбачьих лодок; западный берег, вдоль которого шла их шхуна, казался безлюдным. День за днем слева тянулся базальтовый кряж, кое-где испещренный ущельями шхер, над которыми поднималась исполинская зеленая стена хвойного леса. Как и в окрестностях Ханда и Ганлы, эти деревья походили на привычные сосны, но выглядели раза в три повыше - при соответствующем обхвате. Поглядывая на берег, Блейд невольно задумывался о том, как Тарн будет продираться в таких дебрях. Может быть, у местных сосен, как у земных аналогов, не растут ветви в нижней части ствола? Это было бы очень кстати... Но на расстоянии двух-трех миль он не мог различить никаких подробностей.

Монотонность путешествия скрашивали объятия Сариномы. Рядом с ней вообще не приходилось помышлять о скуке; ночью, в минуты отдыха, Блейд нашептывал ей в ушко свои истории - про Тарн и Берглион, Катраз и Уркху, Азалту и Таллах. Он рассказал ей о зеленом Иглстазе, заселенном потомками оривэев и затерянном в пространстве и времени; о своем полете на Луну двенадцать лет назад и о впечатлении, которое произвело ее имя на паллатов, обосновавшихся на спутнике Земли. Сари слушала и загадочно улыбалась, прижимая его голову к нагой груди, прелестной и крепкой, как пара золотистых яблок. Он ничего не хотел выпытывать у своей подруги, его даже не интересовало теперь, кем являлась она в звездной империи паллатов, какими заслугами снискала столь явные уважение и почет. Зачем ему знать об этом? Главное он представлял и так: арисайя Сариномы была на недосягаемой высоте, и это понятие, определявшее ценность личности в мире паллатов, становилось для него все более и более ясным.

Сари и полной мере владела искусством "расставлять все, как надо", о чем некогда говорил Блейду Джейдрам. Или Калла? Он уже не помнил тех двадцатилетней давности событий и бесед в Талзане... Зато сейчас он оценил то редкое искусство, с которым его подруга гасила конфликты и даже намеки на конфликты. На судне, в скучном томительном плавании, все шло своим чередом, и каждый был доволен: матросы - нетяжелой работой и обещанными наградными, шкипер - кругленькой суммой, которую он зарабатывал в этом рейсе, а сам Блейд... О, он был счастливее всех! Особенно по ночам.

Стоило еще припомнить и то, что Саринома, едва появившись, предотвратила убийство, о чем Блейд иногда сожалел, ощущая под пальцами жилистую шею Хора. Тем не менее она решила эту проблему иными средствами пожалуй, более эффективными, чем клинок франа. Она увела его из Ханда, она наполнила радостью его дни и ночи, она дала ему цель - или, вернее, укрепила в желании разыскать древности селгов. Наконец, он приручил Дракулу - тоже благодаря ей!

На постоялом дворе у рыбачьего поселка, а также во время плавания, Дракула по большей части сидел в хозяйском мешке, наслаждаясь свежим воздухом только по ночам. Ата вызывали у жителей Ханда, Ири и Ганлы панический ужас; им приписывали жуткие зверства - в том самом духе, о котором повествовал бар Кейну купец в хандском порту. Вскоре Блейд выяснил, что далеко не все в этих историях является фантазией; кое-что оказалось истинной правдой.