Одна и навсегда (ЛП)

Я почувствовал ее присутствие, как только она вошла в бар. Казалось, комната стала светлее, воздушнее, и даже с потертыми полами, грязными стенами и рваными сиденьями выглядела как дворец. Рокки была одета в красное – по иронии судьбы, это был последний цвет, в котором я видел ее перед отъездом. Может это было предзнаменованием? По правде говоря, я слишком нервничал, чтобы рассуждать, к хорошему это или к плохому.

Улучив момент, чтобы успокоиться, я медленно вдохнул, выдохнув одним сильным выдохом. Вытирая влажные руки о джинсы, я крикнул:

– Рокки! Сюда!

Глаза Рокки загорелись, как только она нашла меня. Ее плечи заметно расслабились, когда она подошла ко мне.

– Эй! Интересное место ты выбрал.

Я нахмурился, глядя на пьяного байкера, спотыкающегося о ноги.

– Да, не самый лучший выбор. Не знал, что здесь до сих пор разрешено курить.

– Мы можем пойти куда-нибудь еще, если хочешь.

Рядом стоящий музыкальный автомат заглушил ее слова. Так действительно не пойдет.

Я нетерпеливо кивнул.

– Да, пойдем. Я поведу.

Я вывел Рокки из переполненного бара, но тут нас встретил резкий порыв холодного воздуха. Зимы в Северной Каролине были убийственными, и я определенно ничего не пропустил. Взглянув на Рокки, я заметил, что ее нос покраснел, а глаза начали слезиться. Учитывая, что я не сказал и не сделал ничего, что могло бы оскорбить ее – пока – я полагал, что это из-за погоды. Я инстинктивно потянулся рукой, чтобы привлечь ее ближе, но остановился на полпути.

Сейчас не время.

Убрав руку, я указал в конец улицы.

– Я занял место на обочине за углом. Прогулка не должна быть слишком долгой.

– О-о-окей, –дрожа сказала она. – П-п-пошли.

Холодный ветер дул не переставая, заставляя чувствовать себя так, будто на нас напал какой-то маг мороза. Отчаянно желая оказаться в тепле Южной Каролины, я оскалил зубы и с отвращением сплюнул.

– Забыл, как здесь холодно.

– В Чарльстоне не холодно? – спросила Рокки, когда мы забрались в мою еще более холодную машину.

Она опустила голову и спрятала подбородок под шерстяной жакет.

– У нас есть зима, но мы южнее. Ничего подобного как здесь нет. – Фантазия начала блуждать в образах Рокки в майках или бикини.

Ее оливковые руки и ноги были голыми и скользкими от пота. Тело мгновенно разогрелось, и это не от обогревателя машины.

Словно прочитав мои мысли, Рокки отвернулась и покраснела.

– Ох.

Неловкое молчание – одна из самых мучительных вещей, которые существуют в этом мире. Где-то между медленными хлопками и людьми, которые ковыряют в носу на светофорах. Мы с Рокки облокотились на обогреваемые сиденья и уставились прямо перед собой, наблюдая за туманом в окнах. Было так тихо, что можно было легко слышать, как из вентиляционных отверстий вырывается теплый воздух.

Через несколько мгновений, Рокки фыркнула в раздражении и выпалила:

– Так почему ты вычеркнул меня из своей жизни? Почему прекратил общение со мной?

Мои глаза расширились, и я не знал, смеяться мне или плакать.

– Ого! А ты прямолинейна.

Она нахмурилась.

– Джесси, я серьезно. Я думала, мы были выше этого.

Я ведь поэтому пригласил ее на свидание, да? Чтобы все прояснить. Наконец-то пришло время.

– Хорошо. Думаю, я должен тебе объяснить.

– Да, должен. – Рокки замолчала, ожидая, что я скажу. Когда я этого не сделал, она почти зарычала. – Джесси, серьезно?

Только потому, что мозг знал, что пришло время, не означало, что все остальные части моего тела были с ним согласны. Сердце бешено заколотилось, мышцы напряглись, я признался:

– Я не готов рассказать тебе все. Просто возьми то, что я тебе дал, и смирись с этим.

– Но ты не дал мне вообще ничего, – указала она.

– Я только что добрался до этой части, – огрызнулся беззлобно я.

И так началась исповедь о моей долбаной жизни. Конечно, ни одно из моих откровений не было неожиданностью, но произнести эти слова вслух было совершенно другим опытом, чем наблюдать это собственными глазами.

Вскоре я почувствовал, что полностью отдаюсь воспоминаниям. Забавно, но это обладало странным терапевтическим эффектом. На самом деле, я, наконец, смог полностью понять мотивы отца, когда он бросил свою семью, не чувствуя при этом боли и гнева, которые обычно возникали от того, что он оставил меня наедине с мамой.

К сожалению, Рокки не была склонна прощать.

– Если твой отец так думал, почему он оставил тебя с ней? Уверена, он не хотел бы, чтобы его сын рос в такой среде.

–Думаю, он считал, что, оставив меня, он даст матери пинка, который ей нужен, чтобы наладить жизнь. – Я замолчал, чувствуя, как пелена спадает с глаз. – Честно говоря, я думаю, что отец всегда планировал вернуться.

Ее глаза потемнели.

– Что же изменилось?

– Жизнь, – просто ответил я. – Когда он переехал в Чарльстон, для него все встало на свои места. Новая работа, новый дом, новая жена.

– Новая жена? – она ахнула.

Я слегка нахмурился. Как она могла забыть о главном катализаторе моего нервного срыва? В конце концов, она была там, когда дерьмо попало в вентилятор.

«Видимо, она не переживала о тебе так, как ты думал».