Одна и та же книга

И вдруг отложила журнал с кроссвордом и расслабилась. То есть абсолютно. Даже когда самолет залетел в облака и началась тряска, женщина хранила безмятежность. И когда прискакал сын – дескать, как ты, все в порядке? – торжествующе помахала перед его носом журналом, принялась что-то объяснять, похлопывая его по руке, он снисходительно улыбался, и до меня вдруг дошло: да она же загадала. Типа, если решит кроссворд, значит, не разобьемся. И решила. И теперь спокойна – до следующего рейса.

Господи боже, на каком только топливе не летают самолеты. И не только они, и не только летают, и вообще все.

Когда самолет пошел на посадку в Копенгагене, моя соседка, белокурая валькирия, всю дорогу рывшая носом толстенную книжку, так что мне даже не удалось толком разглядеть ее лицо, достала из кармана пакетик с мятными зелеными леденцами, один отправила в рот, другой протянула мне, как будто нет ничего естественней, чем совать мятный леденец всякому, кто окажется рядом, когда самолет идет на посадку.

Строго говоря, вот это и есть схема идеальных человеческих отношений. Быть рядом, не докучать, заниматься своими делами, а в нужный момент совершить единственный жест – необходимый и достаточный в текущих обстоятельствах.

(Ну и конечно, нельзя забывать, что все участники вышеописанного идеального диалога были на высоте – в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Наверное, это обстоятельство не следует упускать из виду.)

Человек-с-ноутбуком

Тьма наступила еще до заката – так густо обложили небо грозовые тучи, но в десять вечера у Врат Зари вдруг снова стало светло, почти как днем, и не в фонарях дело, просто дома, тротуары, деревья и люди засветились изнутри. Воздух звенел от совершенно особого напряжения: сейчас, сейчас! А что «сейчас» – неведомо, не то бог к нам с неба спустится, не то чудище хтоническое из строительной ямы попрет, ну или просто грянет гром, и мы упадем замертво, и не жалко – пока все вокруг так звенит, будь что будет.

Людей было так много, как не бывает даже в праздничные, ярмарочные дни, – не протиснуться. Дюжина гигантских двухэтажных автобусов паслась на Базилиону, с другой стороны ворот, каждый только что изрыгнул из чрева группу Ион разного возраста, пола и цвета. Иностранные Ионы вперемешку топтались на улице Аушрос Вартай, заполнили все пространство от ворот до филармонии, глазели по сторонам; при этом тихо было так, словно это не люди, а голограммы. Высоченный черный парень с детским лицом держал за руку хрупкого, миниатюрного азиата – белоснежная рубаха, рот-бритва, выражение лица «приходите завтра», тот еще персонаж, короче, но руку в распоряжение черного великана предоставил безропотно, молодец.

Огромную старуху привезли в инвалидном кресле к ступеням храма, а там она встала и пошла дальше сама, неспешно, но твердо, словно в последний момент решила не беспокоить Деву Марию просьбой об исцелении и быстренько совершила чудо сама, потому что неудобно являться к Богородице без подарка, а «встань и иди» – это же вполне приличный гостинец, правда? Ну и вот.

И еще много-много всего было там, но для меня свет клином сошелся на человеке, который сидел с ноутбуком за столиком уличного кафе, на месте бывшей восточной забегаловки с турецким кофе и лавашами, – все не соберусь туда зайти, проверить, так ли они хороши, как их предшественники. Человек сидел, писал что-то свое, почти не замечая происходящего, и его так перло, так перло, смотреть невыносимо – слишком хорошо.

И вдруг мне стало совершенно очевидно, что человек-с-ноутбуком-на-аушрос-вартай-в-вильне-четырнадцатого-августа-в-двадцать-два-ноль-ноль представляет собой ровно то же, что я – иногда, изредка, в некоторые моменты времени, в некоторых городах. Он сидит в прекрасном незнакомом месте, но почти ничего не видит и не слышит, потому что делает свое дело, и его так прет, что от этого ночью становится светло как днем, а воздух звенит, и кажется, что почти конец света, и некоторые люди берутся за руки, а другие люди встают на ноги, и вообще.

Время от времени так происходит – в самых разных городах. Некоторые путешественники приходят в нужное место, в правильный момент и делают это – некоторые сами того не зная, некоторые – примерно догадываясь, что происходит, а некоторые прекрасно все понимают, у них, возможно, специальный график поездок составлен, чтобы все по науке. И я, конечно, из тех, кто примерно догадывается, а человек-с-ноутбуком явно знает, но это совершенно неважно, потому что на качество драйва это совершенно не влияет.

Человек так и не оторвался от своего ноутбука, головы не поднял, но вдруг вскинул левую руку вверх, приветственно ею взмахнул, и…

…и окружающий мир вдруг стал совершенным местом, бесконечной суммой бесконечного числа переменных, значение каждой из которых может быть каким угодно и меняться сколько влезет, понятно, что оно никак не влияет на результат.

Обрушивается