Одна и та же книга

И только зима была давным-давно, вот это – чистая правда. И хорошо, что так.

Вторник, 9 мая

Мой папа, прошедший всю войну, с сорок первого по сорок пятый, дважды раненный, оставшийся в живых исключительно по причине невероятного везения (думаю, впрочем, такое может сказать о себе всякий уцелевший в той войне солдат), когда речь заходила о ратных его подвигах, вспоминал по большей части смешные какие-нибудь истории, дурацкие эпизоды, с удовольствием перемежал их совершенно раблезианскими перечнями съеденного и выпитого (это уже в дни наступления, на вражеской территории, ясное дело). На прямой вопрос, впрочем, однажды честно ответил: да, было страшно, а как ты думаешь, стреляют же, грохот, и все время убивают кого-нибудь совсем рядом, вот только вчера ходили с ним купаться, а сегодня его – на кусочки, а ты почему-то целый, еще бы не страшно, скажешь тоже, эх ты.

В моей детской голове все примерно так уложилось: когда людям страшно, они очень много шутят, смеются, попадают все время в нелепые какие-нибудь истории, может быть, даже нарочно, чтобы отвлечься. Поэтому война – веселое дело, но только потому, что страшное. Иных причин для веселья нет.

Это, понятно, вовсе не самое важное про Великую Отечественную и любую другую войну. Просто так оказалось, что вот именно для меня, тогда (и здесь, и сейчас) – самое важное. Потому что всякая человеческая жизнь – тоже веселое дело, и ровно по той же причине. Быть живым человеком на этой прекрасной земле, как ни крути, – подвиг, даже в мирное время. Скромный, почти бесполезный подвиг, но все-таки. Если бы папа не научил, что, когда страшно, надо смеяться и смешить других, давным-давно можно было бы рехнуться, а так – ничего.

Среда, 10 мая

Толком не распроснувшись, выскочить из дома, выпущенной наудачу стрелой мчаться неведомо куда, утратив спросонок давешние четкие представления о цели, бескорыстно наслаждаясь полетом, с по-утреннему хмурым лицом, но захлебываясь внутренним смехом, как ледяной газировкой, утирать рукавом мокрый лоб, радоваться телефонному трезвону, как колокольному, – изредка нужно начинать день именно так. Лететь, почти не касаясь земли, ехать по внезапно опустевшему городу, ни единой автомобильной пробки не встретив на своем пути, или просто бежать и прибежать наконец куда-нибудь, не приходя в сознание уладить все свои дурацкие дела на тысячу лет вперед, пулей обратно, на улицу, рухнуть на согретую солнцем лавку, перевести дух, обнаружить, что где-то неподалеку нынче косили траву и запах ее ластится к ноздрям, просится внутрь – грех не впустить такого гостя. День только начинается, а у нас уже все получилось, черт его знает, как и почему, и – ура!

Это был три тысячи семьсот сорок восьмой способ приманить удачу. Спасибо за внимание.

Четверг, 11 мая

В старом, хорошем анекдоте ребе находит кошелек в субботу, когда работать, в том числе и поднимать лежащие на земле вещи, ему никак нельзя. Тогда он возносит молитву, и случается чудо: вокруг суббота, сверху и снизу тоже суббота, а на малюсеньком пятачке, где находятся ребе и кошелек, – четверг. И – voila.

На первый взгляд, это история о плутовстве, о сокрушительной победе человеческого разума над запретами и ограничениями, о вековечной мечте человечества торговаться (и сторговаться) с Богом, а если очень повезет, то и надуть Его, а что ж.

Но это только на первый, очень поверхностный, взгляд.

На самом деле это, конечно, история о правилах, исключениях из правил и сокрушительной силе человеческого духа, которая – не только единственный ключ, инструмент и метод для всякого желающего стать этим самым исключением, но и конечная, вернее, подлинная, хоть и редко осознанная цель такого финта ушами. Извечная мечта человека летать, как птица, – не столько мечта о самом процессе полета, который почти для всякой птицы дело повседневное, обыденное и совершенно лишенное романтики. Тут важно совсем другое: полет бескрылого существа – апофеоз победы над непобедимым Правилом, исключений из которого вроде бы быть не может. Всем четвергам четверг посреди всеобщей принудительной субботы.

Я все это к чему? Да черт его знает. Просто сегодня четверг. Дело за кошельком; впрочем, есть в мире вещи поважнее, чем кошелек, но это, конечно, дело вкуса. Сегодня четверг, повторяю. Четверг.

Пятница, 12 мая