Одна из тысячи звёзд

Он говорил, а сам даже не двигался, вцепившись одной рукой в дверцу машины, а второй за крышу, тем самым полностью перекрывая мне выход.

– Арчинский, я, правда, почти в порядке, просто устала, голова болит, – спокойно ответила я, полностью открывая глаза и выпрямляясь, попыталась двинуться к выходу.

Но мужчина даже не шевельнулся, чтоб пропустить меня. Я нахмурилась и посмотрела ему в лицо.

– Ты против моего приезда или есть другие причины того, что ты мне не даешь выйти из машины?

– Если ты не хочешь здесь находиться, то не надо. Я не настаиваю.

Вот это прикол! Вот как знала, что надо домой было ехать. Заглушив, как в детстве, все эмоции, откинулась обратно на спинку. Бл*ть, моя машина здесь, но садиться за руль в таком состоянии верх глупости.

– Как скажешь, позови водителя, чтоб меня отвезли, – попросила, снова прикрывая глаза, молясь, чтоб выдержать и не заплакать. Не дождетесь!

Услышав короткое, но яркое по эмоциональности ругательство Арчинского, почувствовала, как меня подхватили под колени и спину. Пока открывала глаза, уже оказалась на полпути из машины, рефлекторно обхватила мужчину за шею, чтоб удержаться в этом воздушном состоянии.

И вот он уже несет меня по дорожке к дому, приказав охране загонять джип в гараж и закрывать ворота под сигнализацию. По всей видимости, моя поездка домой отменяется.

– Арчинский, что это сейчас было? Может, мне тупенькой пояснишь? А то я сегодня мотив твоих поступков не сразу улавливаю, – тихо спросила его, пока он продолжал тащить менять в свою пещерку с практически каменным выражением лица.

– Как что? То, что просила. Предоставил тебе право выбора, – обиженно ответил мой мужчина, заходя в дом и закрывая дверь ногой.

– Хорошо! Я выбрала поехать домой, так какого черта ты принес меня к себе в дом.

Мы остановились посередине холла, и на меня с прищуром посмотрели.

– Меня не устраивает твое решение, так что снова все будет так, как я хочу. Так что можешь начинать орать и кидаться предметами, только в лицо не надо, у меня завтра встреча с утра.

Уже хотела начать кричать, но после его просьбы меня пробрал смех. Черт, я точно схожу с ума: за пять минут от слез до смеха, это ненормально.

– Господи! Женщина, чего ты смеешься? По всем моим выводам ты сейчас должна кричать и кидаться тарелками, – возмущённо простонал Арчинский, отчего я еще сильнее начала смеяться.

– Ну, я физически не могу в тебя чего-нибудь кинуть, так как ты по-прежнему держишь меня на руках. Даже моя сумочка осталась в машине, – сквозь смех пояснила я.

– Тебе ее принесут,– внимательно, разглядывая меня, успокоил Даниил.

– Не сомневаюсь, – пауза. – Дань, можно поставить меня на пол.

Снова пауза. Мы только смотрели друг на друга.

– Тебя не напрягает стоять посередине дома со мной на руках?

Он удивленно приподнял бровь и отрицательно качнул головой.

– Почему ты не выходила из машины? Я сначала решил, что ты не хотела сюда ехать, а потом мне сказали, что  ты всю дорогу тяжело дышала и корчилась, возможно, от боли. Я малость испугался.

Становится понятным его взвинченное состояние.

– Я просто устала, а сидела…думала, тебя нет дома, что ты на позднем совещании со своей секретаршей.

– Дура ты у меня! – прям с облегчением в голосе выдохнул Арчинский, легонько целуя меня в висок.

Вот всегда он так, вроде бы, мне положено обидеться за оскорбление, но делать этого совсем не хочется.

– Бывает, иногда! Но это не значит, Арчинский, что ты и дальше будешь обзываться.

– Не буду, – пообещал он, не давая больше права голоса, захватывая мой рот в поцелуе, наполненным нежностью и одновременно щемящей болью грусти.

Запустила руки в его волосы, безвозвратно портя их укладку, наслаждаясь возможностью ухватиться за длинные пряди, как представляла в нашу первую встречу.

– Я купил тебе цветы, – прошептал Даниил мне в губы.

– Это хорошо, я люблю цветы. Надеюсь, это не розы? – в тон ему спросила я.

– А что, ты не любишь розы?

– Я все цветы люблю, но шипами по лицу будет больно. Ты тут малость просчитался.

– А все-таки планируешь меня побить ими? – спросили меня, слегка прикусывая губу и кожу на подбородке.

– Нет, это я так… на возможное будущее.

– Ничего, я выдержу.

– Ого, значит, смелый? – спросила я, обрисовывая пальцем контуры мужского лица.

– Нет, отчаянный! – улыбаясь, он притворно укусил меня за пальцы.

– Хорошо, Отчаянный! Так, где мои цветы? Что-то я не заметила их, когда ты прискакал к машине?

– Сейчас, женщина, не торопи. Я ж только учусь.

И мы направились в гостиную. Даниил остановился на пороге комнаты, аккуратно поставив меня на пол, прижимая к себе спиной. Я осмотрелась. На кофейном столике стояли три большие шляпные коробки с потрясающими розами и орхидеями, а на полу огромный букетище роз разных цветов, от вида которого я пришла в легкий шок. Я ждала букет, большой букет, помня о скрытой любви Арчинского ко всему  большому, но такого   все равно не ожидала.