Одна крошечная ложь (ЛП)

— Мне жаль, что так произошло с твоими родителями. — Слова произнесены настолько тихо, что я едва не пропускаю их мимо ушей.

Я поглядываю на него боковым зрением и вижу, что он все также смотрит вперед, а на лице его застыла маска.

«Мне жаль, что так случилось с твоей мамой».

Фраза вертится на языке, но я ее не произношу. В конце концов, Рейган подслушивала и не должна об этом знать. Я не должна об этом знать. Если только он сам мне не скажет.

Так что, я молчу. Просто киваю и тихонько жду его дальнейших действий. Но он молчит. Повисает очередная ужасно длинная, неловкая пауза, когда мы оба молчим. Когда Эштон смотрит прямо перед собой, а мой взгляд мечется между его лицом и разноцветными кронами деревьев. Когда я поглощаю тепло его тела, остро осознавая, что покрыта его потом. Когда я чувствую его сердцебиение и пытаюсь сделать так, чтобы мое сердце билось в том же темпе. И потом понимаю, насколько это смешно.

Но я не в силах справиться с этой тишиной.

— Не могу поверить, что отец Рейган их знал, — мимоходом говорю я, а потом добавляю: — И что во мне он узнал маму. Не знала, что мы так сильно похожи.

Эштон сильно хмурится.

— Ты же помнишь, как она выглядела?

— Да. Но как-то было наводнение, и родители потеряли все свои детские фотографии, снимки времен колледжа. Так что, я никогда не видела маму в том возрасте, что я сейчас.

Я чувствую, что кончиками пальцев тру теплую кожу, и понимаю, что в какой-то момент моей задумчивости ладонь саботировала здравый смысл и скользнула под воротник футболки Эштона. Я наблюдаю, как пальцы, будто по собственной воле, выводят маленькие круги. И, раз уж сегодня я вся такая смелая и вопрос этот вполне безобиден для человека, который не знает ответа на него, я решаюсь спросить, стараясь сохранить голос обыденным и несерьезным.

— А что насчет твоих родителей?

Возникает пауза.

— Что насчет них? — Эштон пытается выглядеть скучающе, но судя по тому, как сжались вокруг меня его руки, а мышцы шеи напряглись, я тут же понимаю, что нашла больное место.

— Не знаю… — Повернувшись лицом к дороге, я ненароком произношу: — Расскажи мне о них.

— Нечего особо рассказывать. — Скучный тон сменяется раздраженным. — Зачем тебе? Что слышала Рейган?

Смотря вперед, я глубоко вздыхаю и решаю не лгать.

— Что твоей мамы…нет?

Я чувствую, как Эштон выдыхает.

— Это так. Ее нет. — Произносит он это очень сухо, что не способствует дальнейшим расспросам.

Не знаю, что заставляет меня испытать удачу.

— А что с твоим отцом?

— Он есть…к сожалению. — Презрение в его голосе очевидно. — Оставь эту тему, Айриш.

— Ладно, Эштон.

* * *

Когда мы подходим к их дому, я успеваю уже раз пять спросить у Эштона, не хочет ли он дать рукам отдых, а он раз пять говорит мне замолкнуть и не вякать о том, что ему надо меня опустить.

Больше мы ничего не говорим.

Он шагает наверх прямо мимо Рейган — только что вышедшей из душа и утопающей в спортивных штанах Гранта — и любопытствующего Гранта, проходит мимо общей ванной и направляется в ванную в своей спальне. Там он аккуратно опускает меня на тумбочку.

Аналогичный моему стон дает понять, что ему стоило опустить меня довольно-таки давно.

— Прости, — бормочу я, чувствуя себя виноватой.

В дверном проходе появляются Рейган и Грант, когда Эштон со стоном растягивает руки перед грудью, а потом и над головой.

— Посмотрите-ка на эти большие, крепкие мускулы, — издевательски сюсюкает Грант и тянется сжать бицепсы Эштона.

— Иди на хер, Кливер, — огрызается он, отталкивая руки Гранта. Эштон хватает полотенце с крючка и начинает протирать мои волосы и лицо.

— Что! Я собирался вас подобрать, но Рейган сказала, что вы хотите… — Острый локоток Рейган, оказавшийся под ребрами Гранта, затыкает его на середине предложения.

— Вот. Чай. — Рейган передает мне дымящуюся кружку.

Одного глотка хватает, чтобы понять: это не просто чай.

— Ты подлила спиртного в чай больного человека, — уныло утверждаю я. Алкоголь обжигает горло. — Кто ты после этого?

— Уж лучше это, чем то, что получает хромая лошадь, — отвечает Рейган, развязывая шнурки на моем кроссовке и стягивает носок. Я втягиваю воздух сквозь зубы. — Насколько все плохо? Нам надо тебя в больницу отвезти?

Я вижу фиолетовый синяк на подъеме ноги и отекшую лодыжку.

— Нет, это всего лишь растяжение, я думаю.

— Ты еще не доктор, Айриш, — бормочет Эштон и нагибается, изучая мою ногу. В этот момент я вижу, что футболка на его спине словно превратилась во вторую кожу. Видны все изгибы, все бугорки мышц, все части тела Эштона. Идеален. Мое тело защитило его спереди, но спина взяла на себя основную тяжесть дождя. Если он и замерз, то этого не показывает. — Приложим лед пока, но если станет хуже, отвезу тебя в больницу.

Я киваю, замечая, как Эштон руководит ситуацией. Словно у меня в этом деле и вовсе нет права голоса.

— Должны помочь. — Грант протягивает мне пару костылей. Увидев мое хмурое выражение лица, он объясняет: — Это Тая. Он, по крайней мере, пару раз в год на вечеринках растягивает лодыжку. Хорошо, что он роста небольшого. Для тебя они как раз должны быть впору.

— Он не будет против?