Одна литера

— Мне очень горько, что Аканэ-сан убили, — продолжала Хамамура. — И — поверьте — я хочу не меньше господина адвоката, чтобы преступника поймали. Но я вовсе не уверена в невиновности Оотагаки. В конце концов я его почти не знаю: видела один раз, вместе играли в карты. Понятия не имею, что он за человек. И уж я скорее заподозрю его, чем кого-нибудь из соседей. Просто не могу себе представить, что убийца находится среди нас… И тот вопрос, сенсей, который вы сейчас задали, мне тоже очень неприятен.

— Хорошо, — кивнул Эбизава. — Постараюсь впредь не задеть ничьих чувств… Кинугава-сан, в то утро, обнаружив, что дверь заперта изнутри, вы — как мне передавали — сказали Оотагаки, что он и есть убийца. Короче говоря, исходя из ситуации, вы так подумали. Правильно?

— Да-а, подумала, — несколько растерянно протянула Таэко Кинугава. Ее глаза за стеклами очков часто заморгали.

— И вы сами тогда пытались открыть дверь? Подергали ее?

— Даже не помню… Кажется, Нисихара-сан подергала дверь… Да, именно она. А я ужасно растерялась, ведь в комнате кричали: «Помогите», или что-то в этом роде.

— Благодарю вас! А теперь, Коно-сан, я хотел бы спросить вас про телеграмму. Вы позволите? — чуть усмехнулся Эбизава.

— Пожалуйста. Но я об этом уже рассказывала.

— Видите ли, я кое-что упустил. Вы ее отправили с указанием времени вручения?

— Нет. Телеграфист мне объяснил, что время вручения желательно указывать только на срочных телеграммах, тогда их доставляют немедленно, а обычные в том или ином случае — после восьми утра. Ну я и отправила обычную.

— А адрес отправителя вы указали?

— Видите ли, мы ведь предварительно советовались насчет этой телеграммы и все вместе решили, что чем больше таинственности, тем интереснее. Так что фамилия и адрес отправителя вымышленные.

Сэйко Коно, так рьяно возражавшая против вопросов, сейчас ответила вполне гладко и толково.

Вернулась Кёко, выходившая проводить Дзюнко Нисихару.

— Ну как она? — обеспокоенно спросила Миэ.

— Да ничего. Сказала, полежит немного. Думаю, ничего страшного, — Кёко, усмехнувшись, взглянула на Сиоми, — Сиоми-сан, уж не вы ли довели ее до такого состояния? Провести целый день с красивым мужчиной — это вам не шуточки!

— Ну и язычок у вас, мадам! Вы, наверное, тоже неплохо провели время с господином адвокатом!

— Да будет вам! — сказал Эбизава и предостерегающе поднял руку, словно пытаясь остановить назревавшую перепалку. — В общем, господа, я исчерпал все мои вопросы. Завтра нам предстоит еще поработать… Так что давайте побережем энергию и не будем тратить ее на споры.

После этого еще с полчаса велись беспредметные разговоры. Эбизава, против ожидания, не пытался изложить свою версию преступления.

Потом, по подсказке Кёко, Миэ поблагодарила всех присутствующих, и соседи разошлись. Когда в комнате кроме хозяйки остались только репортеры, Эбизава и Кёко, последняя задала Эбизаве вопрос:

— Скажите, сенсей, вы действительно знаете, кто убийца?

— Конечно нет! — рассмеялся Эбизава. — На пушку брал. Хотел понаблюдать за реакцией.

— И что же?

— Один человек, от которого я меньше всего этого ожидал, изменился в лице… Это дает пищу для размышлений…

— И кто же это? — в один голос воскликнули Сиоми и Ясиро.

— Не догадываетесь? Мадам, разумеется! — с шутливым полупоклоном изрек Эбизава.

— Кошмар! — засмеялась Кёко, но тут же посерьезнела. — Кстати, я хотела спросить, что бывает, если помогаешь преступнику?

— Ну, это глядя по обстоятельствам. А вообще-то помощь преступнику расценивается как соучастие в преступлении.

— Да нет, не помощь в самом преступлении… Скажем, если кто-то скрывает то, что ему известно… Или… ну, как-то схитрил.

— Схитрил? Любые уловки такого рода расцениваются как уничтожение улик. Сознательное сокрытие известных данному лицу фактов, иными словами, содействие интересам преступника, влечет за собой ответственность по статье «Укрывательство преступника».

Репортеры слушали этот разговор с недоумением. Впрочем, ответы Эбизавы были чисто профессиональными.

Когда гости, попрощавшись с Миэ, уже выходили в коридор, Кёко сказала:

— Сиоми-сан, по-моему, вам следует зайти к Нисихаре-сан.

— Мне?

— Ну да. Я думаю, ей это будет приятно.

— Вы так думаете? — Сиоми несколько растерялся. — Впрочем, наверное, вы правы. Я ее сегодня таскал туда-сюда, совсем замучил…

Через несколько минут Сиоми вернулся чуть ли не бегом:

— Эбизава-сан, она исчезла! Очень странно. В гардеробе все перевернуто, видно, кто-то рылся.

Глава 13. Два ответа

(Еще одна версия. С 20 часов 21 октября до 17 часов 22 октября)

1

Вслед за Эбизавой все бросились в двадцать вторую комнату. На шум сбежались соседи.

Комната Дзюнко Нисихары являла собой странное зрелище. Платяной шкаф распахнут. Вещи беспорядочно разбросаны. В мойке немытая посуда. Некоторое время все только молча озирались.

— Что же тут произошло? — пробормотал наконец изумленный Ясиро.

— Смотрите, смотрите! — воскликнула вдруг Кёко, указывая на туалетный столик возле дивана. — Что это? Письмо, по-моему…