Одна литера

— Ну, это совсем просто! Годится любая фамилия: Маэда, например, Ямамото и так далее. Представляешь себе картину: я перед следователем… Нет, что вы, какой там приятель! Я его едва знаю по прошлым временам — это знакомый Минамиды, того человека, в которого я была влюблена в юности… В тот роковой день он появился внезапно — почему, откуда, понятия не имею. Да, угрожал мне, заставил помочь в известном вам деле… Профессия? Не знаю. Адрес?.. О-о, адрес он назвал, думаю, чтобы запугать меня еще больше — неподалеку, мол, живу, с легкостью тебя достану. Я сразу поняла, что врет. Проверила потом — так и есть, солгал… Сценка что надо, не правда ли? И внешность опишу, это тоже нетрудно.

— Ты думаешь, в полиции удовлетворятся таким объяснением? Они ведь могут заподозрить, что ты знаешь больше, чем говоришь.

— Заподозрить-то могут, но чем докажут? Мотивов для участия в преступлении у меня никаких. Кроме страха. Перепугалась до смерти, оттого и помогла, оттого сразу и не заявила в полицию. Скрылась от греха подальше. А когда выяснила, что адрес вымышленный, поняла, что господин X скорее всего вообще уехал из Саппоро и встреча с ним мне не грозит… Ну и пришла с повинной… Так что ты не волнуйся, все будет в порядке.

— А насчет Минамиды — что он твоя первая любовь, это ты придумала или…

Дзюнко Нисихара, не сдержавшись, фыркнула:

— Да наврала я, конечно! Первый раз услышала эту фамилию на всенощном бдении. Понимаешь, Эбизава ведь сказал, что ребенок Аканэ может быть косвенно связан с преступлением. Получается такая цепочка: придуманный мной X был знаком с Минамидой, следовательно, и с его невестой. Быть может, он был в нее влюблен или, наоборот, ненавидел за что-нибудь. Вот вам и мотив убийства — месть. А какое отношение имею я к этой цепочке? Пришлось придумать первую любовь и так далее. Видишь, у меня просто талант сочинять! — Дзюнко усмехнулась и гордо вскинула голову.

— Да уж, талант… Но не переборщила ли ты в своем сочинительстве? Как бы они не засомневались…

— Да на здоровье! И Аканэ и ее жених умерли. Так что теперь уж не проверить, был ли Минамида моей первой любовью.

Что ж, вроде бы все логично. Постепенно она стала склоняться к мысли, что Дзюнко Нисихара действовала вполне разумно.

2

Разумно-то — разумно, но ведь бывает, что операция проходит удачно, а какой-нибудь недосмотр во время послеоперационного периода приводит к летальному исходу. Надо еще раз обговорить все детали, а потом уж действовать в контакте с Нисихарой.

— А как ты сейчас? Все ли у тебя в порядке? Ведь тебе и по улицам-то ходить страшно. В газетах пишут, что объявлена в розыск.

— Ага, — усмехнулась Дзюнко. — Ищут меня, всерьез ищут. Но я осторожная. Как видишь — пришла сюда, и ничего не случилось.

Дзюнко, как видно, была настроена очень оптимистично. Улыбалась, с видимым удовольствием дымила сигаретой. Но вдруг посерьезнела.

— Совсем забыла. Хотела сказать сразу, как пришла. Меня хотели убить. Признавайся, твоих рук дело?

— Что-о?! Я — тебя — убить?! Совсем спятила!.. Да что случилось-то?

— Вчера на отводной трубке моей газовой печки я обнаружила повреждение. Решила, что это ты.

— Надо ж до такого додуматься! И что — была утечка газа?

— К счастью, нет. Царапина глубокая, но не сквозная. И впечатление такое, что кто-то нарочно постарался.

Нет, к этому делу она не причастна. Как говорится, ни сном ни духом. Наверное, Нисихара сама повредила трубку. Может быть, стол передвигала и ножкой зацепила газопровод. А потом вообразила невесть что.

— Сама подумай, если бы ты умерла в собственной комнате от отравления газом и потом бы обнаружили это повреждение, о чем бы это свидетельствовало? О том, что убийца в доме. А где одно преступление, там и второе. Что я себе враг? Надо совсем мозгов не иметь, чтобы сотворить такое.

— Возможно… Но с таким же успехом могли подумать, что это самоубийство. Я убила Аканэ, не вынесла тяжести вины и покончила с собой… Для тебя вариант прекрасный — не надо отдавать деньги. Может, был у тебя такой расчет, а?

— Бред какой-то! Мне бы и в голову такое не пришло. Ну, прошу тебя, верь мне!

Дзюнко Нисихара, казалось, задумалась. Докурила до самого конца сигарету и тут же взяла другую. Откинулась на спинку дивана, выдохнула облачко дыма. Прекрасный, четко очерченный профиль. Хороша! Если уж родиться женщиной, так такой красивой… Везет же некоторым…

— Послушай, — произнесла Дзюнко, собравшись с мыслями. — Будем считать, что вопрос исчерпан. Я тебе верю. Но мне нужно доказательство твоего хорошего отношения.

— То есть?

— Да сто тысяч! Давай мне их, и дело с концом. Имей в виду, если меня поймают раньше, я все расскажу. И тогда то, что у тебя есть, ты уже не сможешь обменять на деньги.

Теперь понятно, зачем Нисихара сюда явилась, пренебрегая опасностью быть пойманной.

— Ты сама понимаешь, что требуешь невозможного. Я же тебе все показала, и ты знаешь, что деньги можно получить только по истечении десяти дней. Думаешь, мне приятно ждать? Хотелось бы поскорее тебя отблагодарить, но что я могу поделать?