Одна любовь

– Вот класс, ты и меня впутала! – я была возмущена до глубины души. – Да не хочу я его обманывать, он хороший парень и любит тебя, Лизка, зачем ты так?

– Да ладно тебе, не будь ты такой правильной! Я ему чем-то обязана, что ли? И потом, ничего не было, просто хорошо провели время. – Ее радостное настроение понемногу поутихло, и она, похоже, уже начинала сожалеть, что рассказала мне о своих приключениях.

В класс вошел высокий коренастый мужчина лет пятидесяти, с правильными чертами лица. Это был учитель алгебры и геометрии, и мы все встали и приветствовали его. Много лет назад он попал в автокатастрофу, поэтому слегка прихрамывал и на щеке и шее справа у него остался большой шрам, а в глазах застыла пелена боли. Шрам придавал ему какую-то особую мужественность, даже привлекательность. Однако школьники видели лишь то, что снаружи, давали различные прозвища, за спиной – дразнили, чем делали пелену в его глазах еще плотнее: в аварии погибла его семья – жена и маленький ребенок.

С ним остались лишь шрамы на лице и в сердце, пожилые родители и младшая сестра с сыном. Его сестра – главный бухгалтер припортового завода, одного из самых прибыльных предприятий в стране, и единственного – нашем  городе. Милая миниатюрная женщина, с коротко стриженными каштановыми волосами. Иногда я удивлялась, как такой хрупкой женщине удается справляться с целым заводом. Она, действительно, была достойна восхищения. Но она была в разводе и часто меняла ухажеров, поэтому мне сложно было поверить, была ли она счастлива дома.

А еще она была мамой моего друга Романа. Несмотря на всю её миниатюрность и привлекательность, я всегда испытывала страх в присутствии этой женщины: мне становилось не по себе и бросало в холод.

Я напрочь забыла о недавнем разговоре с Лизой и полностью погрузилась в записанный на доске пример решения типичной задачи по геометрии, как вдруг ощутила легкий толчок локтем в бок и увидела перед собой листок бумаги:

«Не сдашь меня?» – еле разборчиво нацарапала простым карандашом Лиза.

Отрицательно покачав головой, я показала ей на доску, дав понять, что сейчас нам лучше думать о другом. Но она, похоже, не спешила со мной соглашаться. Спрятавшись за спиной сидящей перед ней одноклассницы и поставив сумку на стол прямо перед собой так, чтобы не было видно, чем она занимается, Лиза достала пилочку и принялась подпиливать ногти. Я вопросительно посмотрела на нее. Она небрежно махнула рукой и прошептала:

– Всех задач до экзамена все равно не перерешаем. Ты видела, сколько их там, в сборнике? Что-нибудь напишем.

Пожав плечами, я снова погрузилась в задачу, отметив для себя, что из-за этой болтовни пропустила один из важных моментов в решении, и теперь придется позже простить учителя пояснить мне его.

Уроки закончились быстро: разобрали билеты по истории, провели консультацию по написанию сочинения и… по домам. Голова просто разваливалась от боли и напряжения. Собрав кипу учебников со стола, я поспешила домой.

ГЛАВА 2

Переступив порог квартиры, я снова почувствовала, что хочу бежать отсюда куда угодно. Только бы не здесь, только бы не с этим человеком. Всем телом ощущала тот особый и странный дух, который витал в нашем доме в последние годы. Мне казалось, что это дух зла, раздора и ожидания какого-то ужаса…

Осторожно и беззвучно прокравшись в свою комнату, я взяла учебники, конспекты по языку и убежала к морю, шум которого было слышно из моего окна. В городке было три микрорайона и семь основных улиц, и все они вели к морю. Хорошо, что пришла весна, и, отыскав свое укромное местечко возле небольшого невзрачного камня на пляже, можно было насладиться шелестом волн, шепотом теплого ветра и смехом играющих в еще холодном песке детишек. Как же я завидовала им порой, осознавая, что уже не помню, когда смеялась сама так весело и звонко, так радостно и беззаботно. Их смех согревал мое сердце, и я начинала думать, что, может быть, для меня тоже осталась хоть какая-то надежда на счастливое будущее.

Иногда я просто слушала море, смотрела вдаль и пыталась различить то, что можно увидеть только сердцем – молилась и мечтала. И, разумеется, делала домашние задания. Ведь дома мне редко удавалось сделать их тихо и спокойно, а впереди – экзамены. И я должна была заработать эту медаль! Хотя бы ради мамы. Она так радовалась моим успехам, будто они были ее собственными. Впрочем, она была недалека от истины. Все, что есть во мне, – заложено ее любовью, терпением и безграничной верой в меня. Часто она говорила, что в ее жизни есть одна единственная радость – это я. Каждый день мне хотелось сделать для нее что-то особенное, чтобы умножить эту радость.

Сидя на пляже и наблюдая за резвящимися детьми, я тихо вздыхала, представляя, сколько еще нужно сделать, чтобы подготовиться к экзаменам. А потом принялась за чтение «Собора» О. Гончара. Я перечитывала эту книгу уже во второй раз. Мне нужно было написать отличное сочинение, а для этого необходимо разобраться с образами, проследить их в каждой реплике, в каждом диалоге, движении, вздохе.