Одна (ЛП)

Я не знаю, что он имеет в виду, но когда Джош упоминает это, то внезапно осознаю, что за запахи исходят от него. Его дыхание забавно пахнет, словно он выпил что-то кислое. Поднимаю взгляд. Его распахнутые глаза больше не выглядят как блюдца; теперь они прищурены, словно он пытается разглядеть меня сквозь дымку.

Я сглатываю.

— Джош, — с беспокойством начинаю я.

— Ммм?

Пытаюсь разжать его пальцы, но они словно железные у меня на талии.

— Джош, думаю тебе лучше отпустить меня, — тихо говорю я, не смущаюсь больше, что могу выглядеть не круто.

— Отпустить тебя? — он смеется. — Мы только пришли.

Пытаюсь убрать его пальцы, царапаюсь ногтями. Он не двигается и остается спокойным, словно не чувствует ногтей, раздирающих кожу.

— Ты должен меня отпустить, — говорю я, все больше паникуя. Теперь вспоминаю. Я видела подобное на одной из ферм, где мне приходилось работать. Мужчина, от которого пахло также, пытался затащить одну из женщин в сарай. Я ждала бабушку с одной из старших женщин и слышала их резкие окрики, когда они с лопатами и граблями бросились вперед. Мужчина был окружен, поэтому ему пришлось уйти, вяло покачиваясь и спотыкаясь о собственные ноги. Это то, что Джош хотел со мной сделать? Затащить в какой-нибудь сарай? Эта мысль так пугает меня, что я наклоняюсь и кусаю его за шею. Сильно.

— Ай! — визжит он, отпускает меня и хватается руками за шею. Я использую свой вес, как движущую силу и толкаю его так сильно, что он делает несколько шагов назад. Не останавливаясь, наклоняюсь и хватаю самый большой камень и швыряю ему в голову. На этот раз его крик громче, а в глазах жажда крови. Не оборачиваюсь посмотреть, преследует ли он меня. Полагаю, что да и поэтому несусь через лес. Хорошая часть моей работы заключается в том, что я знаю каждый клочок земли в радиусе двадцати миль. Мне приходилось работать повсюду, сажая, пропалывая сорняки, исследуя. Помню этот район. Есть только одно место, достаточно большое, чтобы устраивать вечеринки, и, хотя оно является частной собственностью, владельца никогда не бывает. В темноте сложнее ориентироваться, но я все равно пытаюсь. Используя лунный свет, выискиваю отмеченные мной знакомые места.

Пытаюсь не думать о Джоше, пока долго бреду домой, дрожа от ярости и разочарования. Мое первое свидание, первая ночь вне дома и происходит вот это? Отказываюсь плакать, подавляя слезы. Разве бабушка не предупреждала меня на счет таких парней? Разве Брейден не предостерегал?

Я все равно попыталась. Должна была увидеть все своими глазами. Всхлипываю, и в глазах блестят слезы.

Когда, наконец, добираюсь до дома, меня ждет Брейден. Его высокая худощавая фигура напоминает молодое деревце. Почти представляю его мужчиной. Свет выключен, пока забираюсь в окно. Не гляжу на него. Не знаю, как он узнал, что я уходила, откуда он узнает кучу вещей, но точно знаю, что он внимательно наблюдает за мной. Слишком внимательно. Не хочу, чтобы он увидел ярость на моем лице. Не глядя на Брейдена, прохожу мимо.

— Твоя блузка порвана, — тихо говорит он.

— Бабушка проснулась? — Я игнорирую его комментарий.

— Нет.

Делаю еще несколько шагов вперед.

— Я же предупреждал тебя не доверять им.

Продолжаю идти.

— Ты не можешь доверять никому, кроме меня.

Игнорирую его. Вдруг он хватает меня сзади, его худощавое тело куда крепче, чем я воображала.

— Ты поняла, Джулс? — Он пристально смотрит своими карими глазам. — Никому, кроме меня.

Глава 10

— Я не люблю свидания.

— И сколько свиданий у тебя было? — Пакс вскидывает бровь.

— Одно.

Давным-давно.

— Так ты собираешься разбрасываться подобными утверждениями на основе всего одного неудачного опыта?

— Послушай. — Я пытаюсь быть терпеливой. — Мне не нужен парень. Не желаю никого позади, впереди или где-нибудь рядом. — Я отхожу от него.

— Никому не нужен парень, — отвечает Пакс, подходя ближе. — Но иметь его рядом или впереди может быть не так уж и плохо. — Он делает паузу. — Особенно, если он позади тебя. Удивительные вещи могут произойти, если мужчина позади женщины. Хочешь, чтобы я показал тебе?

Его заманчивая улыбка снова возвращается, и если я не буду так сосредоточена, то непременно растаю от этой масляной усмешки. Травматичное воспоминание о первом свидании все еще темнеет в моей голове и остается там, даже когда я смотрю в глаза Пакса.