Одна (ЛП)

Маленькая часть меня вспоминает, как он помог мне, когда умерла бабушка. Этого достаточно, чтобы почувствовала немного жалости к Брейдену. В некотором смысле он не может нести ответственности за свои действия, потому что он психически болен. Но, в конце концов, это не имеет значения. Я вижу только преступника, теперь, когда смотрю на него.

— Ты будешь в порядке. Я люблю тебя. Никогда не причиню тебе вреда. — Хосе нежно касается Брейдена.

— То, что вы одурманили вашего племянника наркотиками и почти не удушили его до смерти, показывает, как вы его любите? В этом нет смысла, но теперь это не должно удивлять. Я попала в мир монстров.

Хосе подходит ко мне. Мгновенно откланяюсь назад, отчаянно качая головой.

— Прости, Джулиана, но так должно быть. Ты не можешь видеть, куда мы идем...

— Завяжите мне глаза, пожалуйста!

Хосе трясет головой.

— Нет, — твердо говорит он. — Мы не можем рисковать, чтобы ты что-то увидела. Ты должна поехать к Гонзалесу без сознания.

Тяжело дышу, как будто весь кислород высасывают из комнаты. Это не является частью плана. Я должна видеть, куда меня везут, чтобы найти путь спасения или, по крайней мере, оставить зацепки.

— Хосе, пожалуйста...

Это не волнует его. Если он смог одурманить своего племянника наркотикам не моргнув, тогда ему еще легче причинить мне боль. Мое тело пытается выбраться, не желая сдаваться без боя. Чувствую, что его рука сильная, когда он прижимает ту же ткань, которую он использовал на Брейдене, к моему лицу. Не могу дышать. Чувствую головокружение. Отчаявшись, представляю лицо Пакса.

Он последний кого вижу перед тем, как возвращается темнота, чтобы забрать меня.

Глава 32

Что-то холодное ударяет меня.

Дергаюсь от удара. Это больно. Стоп, пытаюсь сказать я. Холод задерживается, создавая такую острую боль, что я съеживаюсь. Темнота сменяется темно-фиолетовым цветом, зловещим и мрачным. Боюсь этого места, но становится меньше боли. Я дрейфую, плыву над фиолетовым туманом. Что-то слышу, а потом... холод. Это сопровождается еще одной вспышкой резкой боли. На этот раз она начинается у меня во рту, а потом распространяется по моему телу. Вскрикиваю. Туман рассеивается и яркий свет просачивается через него.

— Открой глаза.

Изо всех сил пытаюсь подчиниться. Мое тело разрывается и боль везде. Если раньше было больно моргать, то теперь ту боль нужно умножить на сто.

— Прекрати плакать и открой глаза! — приказывает голос.

Удар! Я дергаюсь. Кто-то скулит. Хочу заглушить этот звук. Не хочу его слышать.

— Джулиана, маленькая тварь, открой свои глаза, пока я не закрыл их навсегда.

Скуление становиться громче.

Понимаю, что оно исходит от меня.

Задыхаюсь от напряжения, но делаю это. Я открываю глаза.

Сначала все, что я вижу – яркий свет. Он одновременно и серый, и белый, напоминает мне больницу. Краем глаза я вижу фигуры людей. Две, а может и больше. Поворачиваю голову, но это слишком тяжело для меня, поэтому остаюсь неподвижной. Мое запястье двигается, и холод снова ударяет меня. Мгновенно я неподвижна.

Сталь холодная.

Наручники.

Я прикована наручниками к столу. Мои ноги тоже прикованы. Как ни странно, голова единственная часть моего тела, которая не прикована, но эта та часть тела, которой больнее всего пошевелить.

— Ах, тигренок, ты проснулась.

Этот голос посылает дрожь по моей спине. Он преследовал меня во снах, а теперь вернулся, воплоти.

— Гонзалес, — хриплю я. Несмотря на то, что я лежу на шаткой поверхности, медленно двигаюсь вверх, пока полностью не встаю, несмотря на то что мое тело приковано к столу. Тень напротив меня двигается, выходя в свет. Он выглядит точно так, как я помню: красивый, с густыми волосами и идеальными прямоугольными очками на переносице. Есть только одно отличие: Гонзалес хромает. Он следит за моим взглядом.

— Костыли. Они не так уж и плохи, когда привыкаешь к ним. — Он улыбается. — На самом деле я нашел им очень креативно применение. — Отвращение бурлит у меня в животе. — Это было благословение, что ты выстрелила в бедро. Несколько сантиметров и ты бы добралась до семейных драгоценностей.

Его сильный акцент заставляет слова звучать менее ужасно, чем это есть на самом деле. Меня не обманешь. Он играет со мной. И найдет способ причинить мне очень сильную боль, пока это все не закончиться.

Слышу, как закрывается дверь.

— Сегодня хороший день, — Гонзалес широко улыбается. — Два дня назад я отдал приказ своим людям найти тебя, и сегодня ты здесь. Отличный поворот. — Он останавливается, обнажая в ухмылке белые зубы. — Но только для меня.

Очень важно за хищником, поэтому я стараюсь следовать своим взглядом за ним, хоть глубоко внутри я напугана.

Он издает кудахтающий звук.

— Ты причинила мне много неприятностей, детка. Мои враги пришли за мной. Они слышали, что маленькая девочка добралась до самого лучшего, что у меня есть. — Он протягивает ко мне руку. — Они хотели свергнуть меня. Можешь в это поверить? — Он сжимает мою руку, и я задыхаюсь от боли. — Они хотели уничтожить меня. Они забыли, что я призрак и что могу ускользнуть от них, как туман.