Одна маленькая ошибка

Имеет ли право мать, которая когда-то исчезла из жизни ребёнка, снова на него претендовать? Ответы оказались малоутешительными. Пока мать не лишена в судебном порядке родительских прав, она имеет на дитя такое же право, как и отец. И то, что она два года не принимала участие в жизни сына, увы, не слишком весомый аргумент.

Всё это так сложно и запутано, в этом непростом деле оказалось столько подводных камней.

Говорила же ему мама поступать на юридический! Если эта чокнутая не оставит его в покое, то без адвоката ему точно не обойтись, но в душе ещё теплилась надежда, что исчезнет она снова так же внезапно, как и в прошлый раз, только теперь, желательно, не на два года, а навсегда.

— Может, присядем вот здесь, на летней площадке? Солнышко, свежий воздух, — кадровичка выставила наманикюренный указательный палец, тыкнув на самый дальний столик кофейни. Влад безразлично повёл плечом, мысленно раздражаясь. Он хотел перекусить в одиночестве, теперь же придётся полчаса слушать бесполезный трёп Наташи, которая, похоже, решила склонить его к разврату если не буферами, то зомбированным взглядом куда-то пониже ремня его брюк.

Нет, похоже, точно пора завязывать с холостяцкой жизнью. Говорят, кольцо на пальце и два спиногрыза на фотокарточке в бумажнике — прекрасный оберег от нашествия голодных, ищущих свободный половой орган самок.

— Здоро?во, Влад. Натали, — сделал акцент на последнем слове Юра из отдела сервиса. Одарив кадровичку сальным взглядом, незаметно похлопал кулаком по ладони, адресуя недвусмысленный жест Владу. Мол, оприходуй её — не тупи.

Вот только его здесь не хватало! Теперь все в компании будут знать, что он обедает с Воронцовой. И какого чёрта она увязалась следом?

— Я за кофе, — бросил через плечо навязчивой спутнице и направился внутрь заведения. Даже не спросил, будет ли она что-то. Не слишком вежливо, да, но его действительно не волновал аппетит Наташи. Может, хоть так до неё дойдёт, что таскаться за ним идея провальная.

У стойки столпилась стайка голодных офисных клерков, выбирая, чем бы сегодня набить брюхо. Румяные слойки с разными начинками, напичканные ядовитыми соусами хот-доги, слегка заветренные, но от того не менее аппетитные салаты — то, что доктор прописал. Но есть сегодня почему-то не особо хотелось, да и в портфеле лежал любовно собранный Кристиной контейнер с гуляшом — не выбрасывать же. Так что только кофе, а пообедает потом в офисе.

— Водишь по кафешкам тёлок, пока беременная жена воспитывает твоего нагулянного сына? — услышал он за спиной и резко обернулся: позади стояла Лиза.

— Что тебе здесь нужно? — сквозь зубы прошипел Влад.

— Я пришла поговорить о сыне.

— Он не твой сын!

— Это ты будешь доказывать в суде.

Собрав последние крохи самообладания, Влад воровато стрельнул глазами по сторонам и, убедившись, что никто не обращает на них никакого внимания, взял девушку за предплечье и грубо вывел из кафе.

Миновав летнюю площадку, тормознул на тротуаре, спрятавшись за густым кустарником.

— Какого хрена ты себе позволяешь? — выругалась Лиза и дёрнула плечом, освобождаясь от хватки Злобина. Поправив смятый рукав, скрестила руки на груди.

— Ты что, следила за мной? Как ты вообще нас нашла?

— Разузнала по номеру квартиры домашний телефон твоего дружка, позвонила и представилась сотрудницей опеки. Этот олух с радостью выдал мне твой новый адрес.

Бабон. Как можно быть настолько тупым!

— И ты решила, что, узнав наше место жительства, имеешь полное право шпионить за моей семьёй?

— Я хочу видеть своего сына! — чеканя слова прошипела она, прожигая в его переносице озоновую дыру ненависти. — Я хочу видеть его прямо сегодня, и ты не имеешь никакого права мне это запрещать. Я мать!

— То есть, ты хочешь сказать, что шлялась не пойми где целых два года, и я вот так запросто позволю тебе общаться с ребенком, калеча его психику?

— Я хочу не просто общаться с ним, я хочу его забрать!

— По-моему, ты не в себе, — нервно хохотнул Влад, всеми силами стараясь скрыть за показным равнодушием нахлынувшее волнение. — Этого не будет, поняла? Никогда! Более того, пока ты здесь, я хочу, чтобы ты добровольно в судебном порядке отказалась от родительских прав на Максима.

— Его зовут Егор, и я ни за что не откажусь от него снова! — в её взгляде сквозила пугающая решительность. — Зачем тебе он? Помню, когда-то ты босиком догонял меня на лестничной клетке, пытаясь избавиться от собственного ребёнка.

— С тех пор многое изменилось, ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти!

— Ты тоже понятия не имеешь, через что вынуждена была пройти я, чтобы решиться тогда на подобный шаг. Думаешь, если бы моя жизнь была похожа на сказку, я бы отдала собственного ребёнка тебе? Тебе — чёртову мажору с мозгами в трусах? Это была крайняя мера, у меня не было иного выхода!