Одна медицина. Как понимание жизни животных помогает лечить человеческие заболевания

Когда поездка сорвалась, а в ежедневнике появилось множество дополнительных ночных смен, я обменял авиабилеты на экскурсию по подземной пещере, расположенной всего в нескольких километрах от родительского дома в Южном Уэльсе. В свете фонарика мои ноги коснулись земли в том месте, где 20 тысяч лет назад уже стоял другой человек. Наш дальний родственник протянул руку и куском кремния нацарапал на стене пещеры нечто важное. Нечто, о чем он хотел сообщить миру. Нечто, имевшее для него значение. Изображение животного.

Теперь, 20 тысяч лет спустя, в разгар пандемии, вызванной непростыми отношениями людей и животных, я стоял на том же месте и глядел на тот же рисунок. Прекрасный северный олень с гигантскими рогами – наскальный рисунок где-то в глубине изрезанной береговой линии Уэльса. Это был один из древнейших образцов наскальной живописи в мире, обнаруженный моим гидом, археологом Джорджем Нэшем. Он сказал, что художник, вероятно, ребенок, нарисовавший оленя правой рукой, хорошо понимал животных, рядом с которыми он жил.

Через двенадцать часов я находился в одном из самых передовых медицинских учреждений в мире. Хотя я уже не был под землей и не освещал себе путь фонариком, я продолжал полагаться на знания о животных, чтобы спасать человеческие жизни.

Галапагосские острова все еще оставались для меня недосягаемыми, зато я мог посетить загородный дом Чарльза Дарвина в Англии. Необычайно теплым летним днем я, проехав крошечные деревушки с забавными названиями, добрался до величественного старого здания, увитого плющом. Здесь Дарвин с женой и десятью детьми прожил целых сорок лет. Здесь он работал над книгами, изменившими мир.

Внутри дома небольшой чулан под лестницей был заполнен не мальчиками-волшебниками, а теннисными ракетками. Над чуланом висела единственная иллюстрация из книги 1859 года «Происхождение видов путем естественного отбора»: нарисованное тушью дерево с раскидистыми ветвями, которое символизировало наше генеалогическое древо. Набросок сопровождали два простых слова: «Я думаю». На противоположной стене висела карта Галапагосских островов.

Гуляя по ухоженному саду, в окружении буков, ореховых деревьев и вишен, я, кажется, постиг ход мысли ученого. Неспешно шагая по дорожке в четверть мили длиной, он размышлял и совершал открытия. Он писал свои книги сперва в голове и только потом – на бумаге. Умирая от инфаркта в своей спальне, Дарвин смотрел из окна на шелковицу. Во время прогулки я слушал пение птиц, жужжание пчел и гул самолетов, наблюдал за лошадьми и коровами и следил за ходом крикетного матча. Этот идиллический променад помог мне отвлечься от навязчивых мыслей о Барри, подавившемся печеньем, шее жирафа и влагалищах кенгуру.

Хотя «Происхождение видов путем естественного отбора» остается самым известным трудом Дарвина, перевернувшим наше представление о жизни, его вторая книга – «Происхождение видов и половой отбор» – снова всколыхнула мир в 1871 году. Дарвин показал, что разница между людьми и животными кроется не в конкретных чертах или способностях, а в степени их развития. Там же он назвал любовь ко всем живым существам «благороднейшим свойством человека».

Тем не менее отношения человека с братьями меньшими, похоже, разладились.

Мы проводим больше всего времени с животными тогда, когда они лежат у нас на тарелке. Мы едим их и ставим на них эксперименты. Мы содержим их в условиях, которые вредят не только их благополучию, но нашему собственному здоровью и окружающей среде. Мы виним их в распространении заболеваний и убиваем ради неэффективных препаратов.

Но что, если отношения просто дали трещину, а не разрушились окончательно? Что, если проблема в отдельных людях, а не человечестве в целом? Что, если, восстановив утраченные узы, мы сделаем наши общие жизни более взаимосвязанными, прекрасными и благородными?

Пусть эта книга заполнит трещины золотом. Поможет сделать всех нас чуточку лучше. Каждая глава в ней посвящена живым существам, живущим на земле, в воздухе или в воде. Нам также предстоит спуститься в подземный мрак, чтобы изучить смерть и вечную жизнь. Может ли внимание к животным помочь пережить потерю или открыть секрет бессмертия? Станет ли наш мир немного светлее?

Но последуем совету другого валлийского писателя и начнем с начала[2]. Крутнув глобус, мы нырнем вниз и перенесемся из английской сельской местности прямиком в Австралию. Там три влагалища кенгуру приоткроют для нас тайну зачатия. Я приглашаю вас присоединиться к моему увлекательному путешествию, чтобы больше узнать о жизнях и организмах животных. Я хочу познакомить вас со своими пациентами, на цыпочках крадущимися по границе жизни и смерти. Я поделюсь с вами научными фактами и историями о том, как понимание животных помогает спасать жизни людей.

Земля

И сотни жизней мало, чтобы познать всю красоту одного акра земли.

Марти Рубин