Одна минута и вся жизнь

— Нет. Ничего не меняет. — Он умоляюще смотрит на нее. — Вы боитесь меня?

— Нет. Я просто вас не знаю.

— Я скоро выйду отсюда, и мы сможем узнать друг друга ближе. Если вы захотите.

— Я ничего не обещаю. В следующий раз и меня пристрелят за компанию. В общем, такой сценарий мне совсем не по вкусу.

— Вы правы, я в отчаянии.

— Но я не сказала «нет».

— Вы не сказали «да».

— Я крайне редко говорю «да». Это слово плохо держится в моей памяти.

Он смотрит на нее. Ему нравится белизна ее кожи, зеленый омут ее глаз, холодных и далеких. Ему хочется посмотреть, какими станут эти глаза в минуты любви, но эта женщина умеет выстроить барьер, который невозможно преодолеть. И это официальное «вы». Наверное, так чувствуют себя охранники королевы. Все правильно. Он и есть охранник. А она? Константин ловит себя на мысли, что совсем ничего не знает о ней. Только имя и номер сотового.

— Вы расскажете мне о себе?

— Нечего рассказывать. — Дана понимает, что ступает на тонкий лед. — Знаете, есть на свете такой город — Верхнеярск?

— Нет.

— И абсолютно ничего от этого не потеряли. Как и я, когда уехала оттуда, чтобы больше никогда не возвращаться. А здесь пока присматриваюсь.

— У вас нет работы?

— Пока — нет. Но это ерунда, я что-нибудь придумаю.

— Я могу вам помочь. Это просто.

— Посмотрим. Я еще ничего не решила. Мне пора, Костя.

— Пойдете в ночной клуб?

— Нет. Я больше люблю «Макдоналдс».

— Вы придете еще?

— Мне здесь не нравится. Но я могу вам позвонить.

— Вы удивительное создание. Я хочу узнать вас получше.

— Тогда выздоравливайте.

Она дотрагивается до его руки. Пальцы у нее холодные и тонкие. Она выходит из палаты и возвращается в машину.

— Проследи за ней. — Константин привык добиваться того, чего хочет. — Узнай, где живет, узнай все, что можно. Только если она тебя заметит — пеняй на себя.

Небольшой юркий парень выскальзывает из палаты. Константин мысленно ругает себя, но ничего не может с собой поделать. Он хочет знать об этой женщине все. Он и сам не понимает, что происходит, но холодное отстраненное лицо незнакомки приходит в его сны.

— Ну, Костя, вот и ты попался. — Он прислушивается к себе и грустно усмехается: — Признай, приятель, ты влип. Эта крошка, сама того не зная, сильно тебя зацепила.

За свою тридцатисемилетнюю жизнь Константин Подольский видел много разных людей. Его родители, научные работники, имели широкий круг общения, и сам он был человеком контактным. Он обладал интуицией и напористостью, поэтому не пошел в науку, как ожидали родители, и впоследствии стало понятно, что это был правильный шаг. Костя с самого детства занимался единоборствами и стрельбой, потом окончил Академию МВД и несколько спецкурсов, после чего подался в телохранители. К тому времени он уже содержал родителей, которые со своей наукой едва не умерли с голоду.

Удача улыбнулась ему, когда Сергей Иванович Градский, тогда еще начинающий депутат, предложил Косте место начальника охраны. У Константина уже была отличная репутация и солидный счет. Новая работа открывала путь к власти.

Очень быстро Константин понял, кого охраняет. Он много повидал в жизни, но такую грязь видел впервые. Градский не уставал удивлять своего главного телохранителя. Костя собственными глазами видел его похождения. Очень часто ему приходилось вытаскивать полубесчувственное тело из машины, когда шеф сопротивлялся и пытался завести мотор. Сергей Иванович, выпив, очень любил проехаться с ветерком, ходили упорные слухи, что в своем родном Белгороде он таким образом насмерть убил нескольких человек.

— Это все — скот. — Градский любил порассуждать об электорате. — Ты им только пообещай бесплатную похлебку — и они твои. А потом можно все. А они согнутся и терпят. Тянут лямку и везут. Значит, именно этого и заслуживают. Знаешь, Костик, эти старухи с железными зубами, деды в фетровых шляпах, толстозадые бабы — все они расходный материал. Проживут свою жизнь, подохнут, зароют их — и все. Туда им и дорога. Никто о них никогда и не вспомнит. А я творю историю.

Костик сжимал челюсти и молчал. Он прятал опасный блеск в глазах, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заехать в выхоленное лицо шефа. Охранники под его началом работали слаженно, Градский ценил это и все больше доверял Константину.

То, что произошло первого сентября, Константин помнил как в тумане. Весть о том, что шеф, удрав к очередной девке перед самыми переговорами, надрался и сбил насмерть ребенка, буквально сразила Подольского. Он принял решение выйти из игры. Но он был осторожен и понимал, что теперь нельзя просто так взять и уйти. Он слишком много знал. Поэтому, когда босс приказал ему отвезти документы матери убитой девочки, Костя повиновался.

Женщина, открывшая ему дверь, была похожа на тень. Константина поразили ее глаза — огромные, дымчатые, они были пустыми и мертвыми. Этот неживой взгляд и бескровное лицо вызвали у него жалость и стыд. Ему хотелось сквозь землю провалиться, когда он протянул ей бумаги. Он хотел сказать что-то ободряющее, но слова застряли в горле. Женщина просто не видела его.