Одна минута и вся жизнь

В те благословенные времена снобизм был не популярен, но Ирина Степановна была снобкой. Она работала директором книжного магазина и, как говорили, «имела связи», вращаясь в определенном кругу. Но девочка из общежития ей понравилась. К тому же она дочь инженеров…

– Ты любишь читать?

– Папа записал меня в библиотеку.

– Если хочешь, можешь брать книги у нас. – Ирина Степановна благосклонно улыбается. – Только обращайся с ними аккуратно.

Дана пришла домой в странном расположении духа. Она словно нехотя поднялась по лестнице, вот знакомая дверь, за которой стены салатного цвета, кровать родителей и ее раскладное кресло, шкаф и стол, за которым Дана учит уроки. И запах, проникающий из коридора. И знакомые звуки из-за стен.

– Ну, как там было? – Папа внимательно смотрит на Дану. – Понравилось тебе?

– Да.

Дана твердо решила ничего не говорить, чтобы не расстраивать родителей. Ее личико было спокойным. Это трудно, но Дана уже умела скрытничать.

– А у нас новость. – Папа весело смотрит на нее. – Нам выделили квартиру. Новую, в новом доме.

– А Виталька?..

– Его родителям дали в соседнем подъезде, – отец мрачнеет, компанию дочери он недолюбливает. – А Татьяна будет жить на нижнем этаже.

– Ура!

Дана выскакивает в коридор. Танькина мать, тетя Люда, связывает узлы, а Виталька собирает в ящик свои игрушки.

– Виталька, вот это да!

– А, это ты… – Он поднимает голову. У него на пол-лица расплылся синяк.

– Ой, кто тебя так?

– Крат.

– А ты ему?

– Он с Цыбой был.

Крат и Цыба – ребята с четвертого этажа, на два года старше их. Маленький злобный Крат и огромный глуповатый Цыба держат в страхе не только всех ребят в общежитии, но и в окрестностях.

– Идем, поймаем гада.

Дане хочется подраться, потому что она совсем недавно чувствовала себя несчастной и словно второсортной – там, в гостях. И теперь это должно уйти.

– Да, а если они…

– Идем.

Крата они нашли почти сразу. Маленький, рыжеватый и слюнявый, он вызывал у Даны постоянное желание дать ему пинка, что она немедленно и сделала. Крат полетел с лестницы. Они с Виталькой принялись деловито лупить его ногами, и Дана подумала, что ее лаковые туфельки могут испортиться, но дело того стоило.

– Цыба! – завопил поверженный враг. – Цыба-а!

– Заткни пасть! – Виталька боялся Цыбу. – Данка, бежим отсюда!

Но Цыба уже появился. Он идет по коридору, переваливаясь, но все равно видно, что он сильнее их и им не убежать. Однако Дана не боится. Крат поднимается на четвереньки, пытаясь встать, а она наподдает ему ногой под ребра, и он снова падает. Дана ненавидит Крата, потому что тот однажды на ее глазах убил котенка. Она не может видеть, как обижают животных. Из зоопарка ее приводят в слезах, цирк для нее – просто пытка.

– Цыба, дай им!..

– Не-е-е.

Цыба смотрит на Дану. Его маленькие карие глазки на круглом лице умильно следят за ножкой в лаковой туфельке. Эта девочка всегда казалась ему сказочной феей, и у нее такое красивое имя. Она, наверное, отличница, а ее родители совсем не такие, как все здесь.

– Не, я не хочу. – Цыба смотрит на Дану, не отрываясь. – Ладно тебе, ему хватит.

– Это ему за Витальку. – Дана не понимает, чего это грозный Цыба так странно ведет себя. – И еще дадим, пусть только полезет!

– Да не, он больше не будет. – Цыба завороженно смотрит, как Дана поправляет сбившиеся волосы. – У тебя бантик развязался.

– Мама новый завяжет. Пока, Цыба. Мы переезжаем, а вы?

– Ага, и мы тоже.

В это время лежащий на полу Крат пинает Дану в колено, и она падает. Цыба минутку смотрит на своего бывшего соратника, а потом с силой бьет его ногой под дых. Дана сидит на полу, белый гольфик набухает кровью, а Виталька несется вверх по лестнице – за помощью.

Цыба беспомощно садится рядом. Дана прикрыла рану рукой, сквозь тонкие пальчики течет кровь, она прикусила губу, чтобы не плакать. Что скажет мама? Цыба думает о том же. Он встает и оттаскивает лежащего Крата подальше, в туалет.

– Цыба, я умру? – Дане стыдно плакать, и она терпит.

– Не. Зашьют, только это не больно. А вы куда переезжаете? На Третий участок?

– Да.

– И мы. Я тебя найду там, ага?

– Ладно.

Сильные руки отца поднимают Дану с пола, потом мама и тетя Люда причитают над ней, потом… Но это уже неважно.