Одна на две жизни

Гость был уже немолод и годился Агнии в отцы. Среднего роста, плотный, ухватистый, с круглым простоватым лицом торговца, но холодным острым взглядом ученого. Он скинул плащ, снял с лысины небольшую круглую шапочку, оставшись в скромном темном камзоле, коротких бархатных штанах и башмаках с простыми пряжками. Лицо его было Агнии знакомо — это был один из тех профессоров, которые провожали ее мужа в последний путь. Кажется, это он говорил над могилой прочувствованную речь, взяв слово сразу после господина ректора. Но вот имя совершенно выскочило из памяти.

— Добрый день, милостивый государь, — промолвила она. — Рада вас видеть.

— Имею честь беседовать с почтенной Агнией Боуди? — поинтересовался гость.

— Да, это я. А…

— Имею честь быть мастером алфизики Димером Молосом. — Он поклонился, церемонно отведя в сторону руку с тростью.

Такие трости вместе с мастерскими шапочками вручали всем мастерам. И Марек тоже должен был ее получить…

— Я рада, что вы посетили меня, мастер Молос, — произнесла Агния. — Не угодно ли отобедать? Правда, я живу довольно скромно, но…

— Благодарю за заботу, — кивнул мастер, присаживаясь на диван. — Откровенно говоря, я немного притомился, добираясь до вашего дома, и не прочь слегка перекусить.

Агния кивнула. Какое-то время они оба помалкивали, глядя, как суетится, накрывая на стол, Лимания. Ее хозяйка ела мало, могла вовсе забыть про завтрак и обед, и сейчас сатирра радовалась и надеялась, что появление за столом гостя заставит госпожу перекусить.

Молодая женщина в самом деле неожиданно почувствовала голод и с аппетитом съела луковый суп и овощное рагу, которое Лимания каждый раз готовила по-разному.

— Милое дитя, — нарушил молчание мастер Молос, когда они перешли к чаю и булочкам с маслом и сыром, — вы разрешите мне именовать вас так? Все-таки вы по сравнению со мной достаточно молоды… Так вот, милое дитя, я — ученый. Ваш покойный супруг, потерю которого мы до сих пор оплакиваем, тоже был таковым. Мы вместе работали над решением некоей проблемы. Вы знаете, над чем работал ваш муж?

— В общих чертах, — солгала Агния. — Но не думаю, что могла бы…

— О нет! Потеря молодого Боуди невосполнима! Его брат — я говорю сейчас об Ариэле Боуди — не так давно восстановился в университете в качестве вольного слушателя и подрабатывает у меня младшим подмастерьем. Этот молодой человек тоже по-своему одарен, у него острый ум и твердый характер, но его таланты лежат несколько в иной плоскости. Увы, выше младшего подмастерья ему подняться не суждено. Способностей нет!.. Простите, если говорю так о вашем родственнике…

— Ничего-ничего. Мне все равно, — торопливо воскликнула Агния. Ей было неприятно упоминание об Ариэле. — Так что вы говорили про моего мужа?

— Марек в последние дни своей столь внезапно оборвавшейся жизни работал над решением важной проблемы. К сожалению, он не подозревал, где и когда настигнет его смерть, и его дело осталось незавершенным. А ведь открытие, на пороге которого он стоял, могло бы совершить переворот в науке! Лишившись столь ценного ума, мы пытались какое-то время продолжать исследования в том же направлении, но, увы, нас постигла неудача. И стало ясно, что без наработок Марека Боуди нам просто нечего делать. И это как раз тогда, когда нашей работой заинтересовались там. — Он выразительно поднял глаза к потолку.

— Я все понимаю, — кивнула Агния, хотя на самом деле не поняла почти ничего. — Но чем я могу помочь?

— Вы не знаете, Марек оставил какие-нибудь бумаги?

Она вздрогнула. Бумаги! Те, что она заперла несколько минут назад на ключ в верхнем ящике стола.

— Я… не знаю…

Мастер Молос по-своему понял ее замешательство.

— Вы нам очень поможете, если найдете время и поищете среди вещей записи, оставленные вашим мужем.

— Какие записи?

— Любые! Вы ведь знаете его почерк? Нас интересует абсолютно все, написанное его рукой! Не важно, что это — заметки, дневники, просто обрывки фраз на клочках бумаги. Мы готовы купить их у вас за любую цену. Конечно, никто не просит передавать нам личные письма, но деловые бумаги нам очень важны.

Агния помолчала, взвешивая все «за» и «против». Что-то подсказывало ей, что от ее ответа будет зависеть очень многое.

— Заплатить? — уточнила она. — А сколько?

— Смотря о каких бумагах идет речь. — Мастер весь подобрался, двумя руками стискивая свою палку.

— Ну, хотя бы примерно. Понимаете, скоро зима, мне надо запастись углем, и неплохо бы заменить кое-какие рамы…

— Ага, значит, бумаги у вас?

Агния вздрогнула — столько неприкрытой радости прозвучало в голосе этого человека.

— Я не знаю, — торопливо солгала она. — Дело в том, что многие вещи мужа я убрала. И сейчас не помню, есть ли среди них бумаги. И тем более не знаю, будут ли среди них те, что вам нужны. Но я могу посмотреть…