Одна на две жизни

Оставшись без навязчивой опеки Ариэла, Агния словно расцвела. Нет, она все еще чувствовала себя немного скованно, когда ее провожал до дома пожилой констебль. Соседки-кумушки наверняка увидели все, что хотели, — как сперва молодая вдова вышла из дома в сопровождении постороннего мужчины и как несколько часов назад вернулась с полицией. Либо она что-то натворила, либо ее спутник оказался нечист на руку. И ведь как все верно! Ариэл — убийца. Сначала он убил Марека, а потом, узнав, что она собирается расспросить о чем-то свидетеля его гнусного деяния, прикончил и Фила Годвина. Просто чудо, что она сама осталась жива! Что такое пересуды кумушек по сравнению с потерей жизни! Она ни разу не давала им пищу для сплетен — жила тихо, скромно, кроме двух-трех родственниц и Марека почти ни с кем не общалась. Поболтают и перестанут. А если не угомонятся, можно продать домик и перебраться к матери. Она будет только рада. Правда, денег за него дадут немного, но…

Агния даже остановилась и помотала головой. Что это на нее нашло? Еще никто и слова не сказал, а она уже переезжать собралась! Просто кошмар, до чего этот Ариэл нервы вымотал. Ох, Марек, Марек, и как ты мог дружить с таким ужасным типом! Хотя братьев не выбирают. Супруги Боуди, отправляясь в воспитательный дом за младенцем, не могли знать, кого подбросит им судьба. И уж Марек-то ни в чем не виноват точно.

Констебль смущенно попрощался с нею на крыльце, в дом пройти и выпить чаю отказался, но вежливо осведомился, не нужно ли чего даме. Дама покачала головой, выудила из ридикюля мелкую монетку — награда за труды — и скрылась в доме.

Лимания метнулась ей навстречу из кухни, окутанная соблазнительными запахами домашней выпечки. Пирожки сатирра пекла отменные, и измучившаяся Агния неожиданно ощутила приступ голода.

— Ну как? — Горничная потянулась помочь снять накидку. — Все узнали?

— Нет. — Агния прошла к любимому креслу, присела. — Ничего не узнали. Наоборот.

— Он не-э-э захоте-э-эл говорить? — В голосе Лимании звучало праведное негодование. Ну еще бы! Какой-то мужчина отказался беседовать с ее хозяйкой!

— Он не мог. Его убили.

От изумления сатирра выронила накидку.

— Ка-а-ак? Совсе-э-эм?

— «Совсе-э-эм!» — передразнила Агния. — Его зарезали.

— А кто?

Говорить Агнии не хотелось. И так настроение испорчено, а тут горничная буквально силой заставляет ворошить прошлое. Она только покачала головой и отмахнулась.

— А где-э-э? — Сатирра подобрала накидку, повесила и вопросительно оглянулась на дверь.

— Господин Ариэл? Он остался там… И я больше не хочу об этом говорить! Живо неси чай и пирожки!

Горничная присела в неуклюжем реверансе и убежала на кухню, стуча копытцами.

Агния сцепила руки на коленях, глядя в окно. Что же делать? Ох, Марек, что же с тобой произошло? Как получилось, что ты расстался с жизнью? Почему так выходит, что молодые, красивые, добрые, умные умирают, а подонки остаются в живых? Правда, никто бы не назвал Ариэла уродом. Он тоже красив, если смотреть непредвзято. Многие подруги Агнии интересовались: кто этот романтический красавец? Даже на свадьбе то и дело спрашивали, не придет ли красавчик с загадочным взглядом? Сама Агния была влюблена в Марека, внешность его старшего брата не имела для девушки значения. Даже наоборот — кто бы мог подумать, что под такой привлекательной оболочкой скрывается такая жестокая натура? Хладнокровно убить двоих — сводного брата и своего приятеля? Какое счастье, что возмездие все же настигло убийцу!

Но как же ей теперь узнать тайну смерти Марека? Ариэл будет молчать или соврет, зная, что свидетелей нет. Нет никого живых… А мертвые молчат.

Молчат! Как же она сразу не подумала об этом?

Агния сорвалась с места, сама достала накидку, торопливо затянула под подбородком ленты шляпки, подхватила ридикюль и кинулась вниз по лестнице. Распахнула дверь на кухню.

— Лимания, собирайся! Мы уходим!

— Куда? — Сатирра оторвалась от готовки. На столе на большом блюде горкой высились горячие пирожки, а сама горничная резала начинку для последней порции.

— На улицу Зеленых Огней.

— Ой!

Нож выскользнул из пальчиков сатирры и упал на пол.

— И побыстрее!

— Как? Даже не пообе-бе-бедав? Пирожки же остынут!

— По дороге съедим. — Агния схватила два сверху, надкусила. Один оказался с яблоками, другой — с капустой. — Печь погаси, передник сними — и за мной!