Одна на миллион

– Но отсутствие внешнего сходства – это еще не доказательство, – вставила я слово в образовавшуюся паузу.

– Вы правы. Но вот на Машином свидетельстве о рождении стоит штамп – выдано повторно. Объяснение, что метрика была случайно порвана и ее пришлось восстановить, разумеется, Машу не удовлетворило, и девочка пошла в своих расследованиях дальше – взяла в поликлинике наши медицинские карты. Сначала сверила группы крови, но тут все было нормально, у всех, и у нее в том числе, вторая с положительным резус-фактором. Но она не поленилась полистать мою карту и обнаружила запись о заболевании, из-за которого я не могу иметь детей... Маша в корне изменилась, стала нам дерзить, все делать наперекор. Даже школу музыкальную за год до окончания бросила, стала в художественную ходить, но и ее бросила... Она вела себя так, будто мы были в чем-то перед ней виноваты... Если уж на кого и надо было злиться и обижаться, так это на настоящих родителей... Не понимаю, почему от нее отказались, девочка была совершенно здоровая...

– То есть вы не знаете, кто ее настоящие родители?

– Без понятия. Зачем нам это? Мы воспитывали Машу, как родную дочь, души в ней не чаяли. И, откровенно говоря, до той встречи на Кипре даже сами забыли о том, что в ней течет чужая кровь. А потом забыть об этом уже не удавалось.

– Скажите, а Маша никогда не говорила, что хочет отыскать свою настоящую мать?

– Было, но давно. Точнее, Мария надеялась, что мамаша-кукушка сама ее отыщет, но в последние год-два таких разговоров уже не было. Маша просто все делала нам наперекор, словно хотела выяснить, до каких пор простирается наша любовь и за все ли мы ее можем простить. За двадцать с небольшим лет мы с Семеном никогда на нее руку не подняли, хотя иногда надо было... Голос-то и тот старались не повышать, потакали всем ее капризам, и вот благодарность... взяла все свои документы, прихватила карточку и была такова!

– Скажите, а на этой кредитной карточке большая сумма?

– Да, немаленькая, – Баранова тяжело вздохнула и уточнила: – Шестизначная. Маша знала ее PIN-код, мы всегда доверяли дочери, а она, оказывается, способна на такое безрассудство, даже предательство.

«Я бы назвала это воровством, но Кира Леонидовна, похоже, так не считает», – заметила я про себя, а вслух спросила:

– А Семен Петрович в курсе произошедшего?

– Конечно, это он сегодня и обнаружил исчезновение пластиковой карточки и сразу позвонил мне.

– А он уверен, что ее именно Маша взяла?

– Да, соседи видели ее вчера выходящей из нашей квартиры. У нее были запасные ключи. Таня, что нам теперь делать?

– Вы можете заблокировать карточку. Пожалуй, это надо сделать, и как можно скорее, – влезла я со своим советом, но у клиентки и на этот счет было свое мнение.

– Ну что вы! Мы не можем так поступить, – отчаянно замотала головой Баранова. – Не можем.

– Почему? – искренне удивилась я.

Баранова замялась, но все-таки ответила:

– Если мы поступим так, как вы, Татьяна, говорите, то Маша получит то доказательство, на которое нас все время провоцировала.

– Какое доказательство? – опять-таки удивилась я.

– Я не знаю, как лучше выразиться. – Кира Леонидовна задумалась. – Маша была одержима идеей упрекнуть нас в том, что мы ее недостаточно любим, что относимся к ней не как к родной. Короче, мы посовещались с мужем и решили, что блокировать карточку не будем. Но вы должны активизировать свои усилия и найти Машу как можно быстрее. Вряд ли она сможет за день-два потратить все деньги. Ну купит какие-нибудь тряпки в дорогих бутиках, так это не страшно... Татьяна, вы, кажется, сказали про какого-то нового парня и про какую-то неприятную историю, в которую они уже успели влипнуть...

Я наконец-то получила возможность рассказать Кире Леонидовне о побеге со склада, и эта авантюра, предпринятая Машей, повергла мою клиентку в шок.

– Нет, такого я от нее никак не могла ожидать! Что она там делала, за ящиками с водкой? Боже, какой кошмар! Связалась с уголовщиной, только этого нам не хватало, – запричитала Баранова.

– Ну почему же сразу с уголовщиной? Я думаю, что ее визит на «производство» был предпринят в рамках журналистского расследования. Скорее всего Миша провел ее туда, чтобы она сделала какую-то съемку, потом включился форс-мажор – нагрянула милиция, и Маша испугалась, что ее запрут на складе, поэтому разыграла сцену с заложенной бомбой. Разумеется, она посчитала своим долгом спасти Антипова.

– А откуда он вообще взялся?

– Вот этого я пока не знаю. – Я пожала плечами.

– А как же Кирилл? Я уже морально привыкла к нему.

– Я думаю, что Кирюша уже в прошлом, а в настоящем Миша. Кира Леонидовна, скажите, а где вы жили раньше и из какого дома ребенка взяли дочку?

– Таня, неужели вы думаете, что она направилась туда?

– Не исключено. Надо проверять все версии.

Баранова согласилась со мной и ответила на все мои вопросы:

– Таня, я думаю, вы понимаете, что в моем родном городе никто не должен узнать о тайне усыновления... Близких родственников у нас уже не осталось, но все-таки...