Одна на Троих (СИ)

– Что ты мне должен объяснить? – перехожу сразу к делу я, как только машина Эллы скрывается вдали почти с такой же скоростью, как и Черновская.

Долгий задумчивый взгляд , по которому вообще невозможно определить, что ожидать от Воронова, и он сообщает мне информацию, которую, по хорошему счету, должен был выяснить я сам сразу же, когда привез Алову сюда, но отвлекся на работу. . .

Ага, отвлекся, а цветочек у меня теперь, оказывается, на центральной клумбе в особых условиях. . .

– Ее отец в свое время работал по делам Соболевской ОПГ, а тут ты и весь в папашу. Вот тебе и ответ, Никита Владимирович, – делает вывод он подозрительно серьезным голосом.

– Да это было сто лет назад, она ж тогда вообще ещё не родилась!

– Семейные предания, знаешь ли, самые живучие, но проблема не в тебе. Проблема в том, чтобы Лёха держал свои руки при себе. . .

– Ты в это веришь?

Спрашиваю и почему–то автоматически сжимаю пальцы в кулак.

– А это уже будет зависеть от Маши.

– В смысле? – озадачивает он меня.

– Ну одно дело поведение в рабочее время, другое вне его. И это же Чернов, Никит! Ладно, по результатам этого и будем разбираться завтра. Если из общения с ней сегодня я сделал верные выводы, она останется. Ей реально понравился наш комплекс. Всё, мне пора! – приподнимает Илья руку на прощание, садится в машину и уезжает.

"Это же Чернов", – отдается эхом в ушах, а внутри закипает что–то очень и очень неприятное. С чего он вообще начал клеится к цветочку? Ему что, не хватает каждой второ. . . да просто каждой, выпячивающей грудь и капающей слюной при его появлении?

К черту!

Мне нужен нормальный помощник и толковый координатор, и он у нас будет!

* * *

Черновская тачка – это магнит не только для длинноногих блондинок. Кто около нее уже не потерся за время, пока я, сидя в салоне собственного авто, ждал выхода этого любителя походов по гостям в первый же день знакомства.

Значит, мои методы – это фу–фу–фу, даже при том, что сама оказалась неправа.

А что тогда это? Илюха прав? Вне офиса мы уже не столь принципиальны? Тогда я тоже не прочь приобщиться!

Перед глазами появляется четкая картинка Чернова тискающего цветочка на кухонном столе.

Что?! !

Распахиваю дверь, вываливаясь наружу, но вечерняя прохлада лишь отчасти снижает накал.

Ну Чернов!

Достаю телефон с твердым намерением сдернуть его с цветочка, в каком бы положении он там ни был.

И тут передо мной мелькает на удивление знакомое лицо.

Вот он значит, оперуполномоченный девяностых. . . Ну что ж сейчас это только на руку!

Василий, как вас там, нечего изучать Лёшкину машину, давайте–ка побыстрее домой и вышвырните этого котяру к чертям собачьим! А дочке втык, чтоб не повадно было таскать в дом всяких хвостатых!

Пять.

Десять.

Двадцать минут.

Желание взять из багажника бейсбольную биту и пройтись по всей красной, глянцевой поверхности машины начинает зашкаливать.

Лестничный пролет, лифт, чердак? Или закрывшись в спальне, с отцом за стеной, чтобы всё ощущалось ещё острее?

Хватит!

Набираю номер уже у двери подъезда, когда она открывается. . .

Вот тебе, Чернов!

Мимо?. .

А Гарик не зря ест свой хлеб!

Но я быстрее!

Мощный хук под ребра, и моя любвеобильная жертва складывается пополам.

– Учись согласовывать свои действия с коллегами, – наставительно сообщаю я нашему казанове, подхватывая его за воротник пиджака и волоча по направлению к своей машине.

Резкое движение вниз и у меня в руках остаётся только его пиджак.

– Соболев, – ржёт, одновременно постанывая этот прохвост и отступая на открытое пространство, – ну неужели и тебя проняло, а то девчонки из бухгалтерии уже начали принимать ставки, что может и не зря Алик тобой заинтересовался.

– Чернов, ты же понимаешь, что ещё одна подобная шутка и твоим рёбрам придется долго и мучительно восстанавливаться?

– Да понимаю, понимаю, блин! Но мог бы и вполсилы. . .

– В следующий раз не подставишься. Что там?

– Что?

– Чернов, – понижаю тон голоса, давая понять, что не расположен вести беседу в его неповторимой манере шута.

– Она согласилась, завтра мы съезжаемся.

– Что?! !

– Да я тут ни причем, это с подачи её отца, – и, видимо, оценивая мою мрачную физиономию, он тут же добавляет. – Шутки у него такие, шутки!

– То есть она остаётся?

– Да. У неё нет машины, так что я заеду сюда завтра к восьми.

– Заеду я.

– Соболев. . .

– Ты все равно дрыхнешь, хрен знает до скольки. А я как раз улажу наши с ней разногласия.

– Ну–ну, только это. . . телефоном её больше не швыряйся.

Рассказала. . . Довольно ощутимый удар по самолюбию, как будто этот инцидент должен был остаться только между нами.

– Спасибо за совет, но с тем, что и как мне делать, я разберусь сам.

– Угу, главное, чтобы она опять не захотела сбежать. Всё, до завтра, – перехватывает он пиджак из моей руки и потирая ушибленный бок, ныряет в свою машину.

* * *

Ровно в восемь дверь подъезда открывается. Цветочек на мгновение замирает, узнав мою машину, и одним плавным движением перетекает к высокому обильно цветущему кустарнику, растущему вдоль дома. Секунда и она исчезает из поля моего зрения.

Да черт возьми, цветочек, за тобой ещё нужно лазить по кустам?! !