Одна ночь

Наверное, стоило брякнуть что-то вроде: вот и довольствуйся воспоминаниями, но я выпалила совершенно другое.

– Да не с тобой я кончала! А с таинственным незнакомцем! И если бы знала, что это ты – хрен бы ты довел меня до оргазма.

– Да? – с какой-то ядовитой злостью спросил Дима. Его руки обхватили мои ягодицы и сжали их. – Может, поспорим, что я за несколько минут доведу тебя до экстаза? – он снова попытался поцеловать меня, но я отвернула лицо. Его дыхание опалило мою щеку и ухо, и я, наконец, осознала, что с коньяком он перебрал.

– Иди проспись, – попросила я, сморщившись от запаха алкоголя. Дмитрий приподнял меня над полом, а в следующий миг я уже лежала спиной на столе. – Пусти меня! – тихо взвизгнула я, чувствуя, как его руки по хозяйски путешествуют по моему телу. – Не буду я с тобой спорить.

– Знаешь, что проиграешь? – спросил он с искушающей улыбкой.

И попробовал стянуть мои брюки от пижамы вместе с бельем, за что сразу схлопотал по яйцам. Пользуясь его временной дезориентацией, попыталась откатиться в сторону и сбежать. Но Дима удержал меня за бедра, протиснувшись между них. И собственным телом пришпилил меня к столу, никак не реагируя на мои трепыхания. Оклемавшись от удара, Дима задрал футболку на мне от пижамы, обнажив живот. И начал покрывать его медленными чувственными поцелуями. Я рвано выдохнула, внезапно осознав, что он действительно хочет довести меня до оргазма прямо здесь. Раскусил меня, гад. Понял, что я не позову на помощь, не желая, чтобы кто-то о нас узнал. Уперлась ладонями ему в плечи, пытаясь отодвинуть. Безуспешно. Съездила по лицу, желая отрезвить этим. С тем же успехом. Он продолжал целовать мой живот, царапая шершавым подбородком чувствительную кожу. Языком обвел вокруг пупка, вырывая судорожный вздох у меня.

– Отпусти меня, – снова попробовала я до него достучаться. Его губы сместились выше, он приподнял ещё выше край футболки. И я пожалела, что сняла бюстгальтер, когда готовилась ко сну. Потому что именно к груди стремились его губы. Всхлипнула от обиды и снова съездила его по лицу. Но это было то же, что мертвому припарка. Он все-таки приподнялся и заглянул в мои глаза, членом начиная тереться о мою промежность через одежду. А там уже и без того было жарко. Я сопротивляться-то продолжала на чистом упрямстве. Поэтому когда Дима попытался меня поцеловать, поспешно отвернулась вбок. Его губы прошлись по скуле и шее, при этом подбородком он задевал какие-то особо чувствительные точки. Отчего я уже с трудом могла сдержать стоны.

Взгляд метался по кухне в поисках выхода из положения. И неожиданно зацепился за оставленный на столе тетрапак молока. Убить им при всем желании не получится. Отчего-то эта мысль принесла непонятное облегчение. Я схватила тетрапак и с размаху съездила Диме по голове. Причем удар был такой силы, что картон лопнул, обливая и его и меня молоком. Миг растерянности и я ужом выворачиваюсь из-под него. Упираюсь ступней в его грудь и отталкиваю изо всех сил растерянного мужчину. Перекат и я уже по другую сторону стола. Власов же встряхнул мокрой головой и уже более осмысленно посмотрел на меня. Видимо, на пользу холодный душ пошел.

– Оля, – позвал он, когда я развернулась к выходу.

– Пошел на хрен, хотя нет, сначала убери здесь бардак, – прошипела я и устремилась к лестнице. Шаги за спиной придали мне ускорение.

Уже на втором этаже понимаю, что не успеваю спрятаться в дальней спальне. Дима увидит это и придет к неправильным выводам. Поэтому когда его голова показалась, я уже открывала дверь в комнату к Вите. Взгляд глаза в глаза и я захлопываю дверь спальни, приваливаясь к ней спиной. Сердце стучит где-то в горле, поэтому я не сразу понимаю, что Дима тихо перестукивает пальцами по двери.

– Оль, – шепот на грани слышимости.

Промолчала, упираясь ступнями в пол. Но он не стал врываться в комнату. И я выдохнула с облегчением, прикрывая глаза. Я всё сделала правильно. Я знаю это! Так почему так горько на душе?!

Бросаю быстрый взгляд на кровать, и понимаю, что своей возней разбудила мужа. Минуту мы молча смотрим друг на друга. И Витя приглашающее откидывает одеяло, взглядом предлагая свое тепло. Шагаю вперед и понимаю, что футболка промокла насквозь от молока. Растерянно оглядываюсь, ища замену. Хватаю его футболку. И уже в шаге от кровати отворачиваюсь, чтобы сменить свою футболку на его. Витя хмыкает, но оставляет комментарии при себе. Ныряю в его объятия, как в омут с головой. Только бы не думать о том, что я оставила за этой дверью. Уткнулась лицом в его грудь, сдерживая рыдание. И Витя будто чувствует мое состояние. Ласково гладит по спине, не делая попыток соблазнить. Просто утешает в этот момент.

– Расскажешь, что случилось? – шепотом спрашивает он, когда я уже начинаю засыпать у него на груди.

Качаю головой, бормоча что-то неразборчивое в ответ. И он уступает, не желая меня будить. Я, наконец, проваливаюсь в сон. А утром просыпаюсь от ласковых поглаживаний спины.

– Просыпайся, малыш, – зовет меня Витя. Я же пытаюсь спрятаться под одеяло, которого меня тут же лишают.