Одна ночь (СИ)

— Это я уже понял, — просто отрезал Сэм.

— И? — не сдавалась Виолетта, удивив смелой настойчивостью. Ведь наверняка уже вообразила его каким-то чудовищем. — Как ты это объяснишь?

Он бросил быстрый взгляд на неё. Про перевёртышей никто не знал. Кроме принца. Сэм не встречал никого подобного себе. Никаких легенд или сказок про его сущность тоже не было.

А значит, не было и возможности, что Виолетта когда-то сможет догадаться, кто он. Пусть даже будет следить за ним.

— Не думаю, что должен что-то объяснять тебе, — отчуждённо, даже холодно, закрыл тему Сэм. — Надеюсь, ты выспалась. Нам пора в путь.

Он знал, что Виолетта совсем не выспалась. Но сейчас это даже к лучшему. Пусть поспит в карете. Меньше вопросов.

Поставив точку в незавершённом обсуждении, Сэм взял чемодан, в который успел запихнуть и её вещи, пошёл к выходу. Не оглядывался. Знал, что она пойдёт следом. Другого выхода у Виолетты не было.

Тем более, скорее всего, она теперь боялась его. Возомнила, наверное, что Сэм если не вампир, то кто похлеще. Вряд ли Виолетта и дальше будет проявлять безрассудство. Если только действительно не хотела умереть, лишь бы избежать нежеланного брака.

Паника постепенно нарастала. Появилось ощущение, что Виолетта совершила огромную ошибку, не попытавшись сбежать на самом деле.

Подъезжая к дворцу, она уже чувствовала его давление на себя. Несмотря на красоту и убранство, он представился некой чёрной дырой. Она засасывала в себя безвозвратно, заставляла теряться.

А ещё с Сэмом было что-то не так. Виолетта не затевала с ним разговоров по пути. Большую часть дороги она проспала. Да и он частенько дремал как раз тогда, когда Виолетта просыпалась. Словно специально.

Зато у неё было достаточно времени, чтобы обдумать всё. И гораздо чаще Виолетта возвращалась мыслями не к плану в отношениях с Фелиппе, а к увиденному на рассвете. Ей не удавалось убедить себя, что то зрелище было сонным бредом. А потому она старалась найти этому разумное объяснение.

В итоге Виолетта договорилась с собой, что Сэм, служа принцу, стал жестоким психопатом. Возможно, ему просто было любопытно, какова на вкус человеческая кровь. Или он уже её попробовал… И ему даже понравилось, настолько, чтобы повторять. Это могло быть, если посыльный привык убивать. Люди и не так сходили с ума в своей бесчеловечности.

Это не объясняло ставшие огненно звериными глаза Сэма в момент приёма крови, но тут Виолетта смогла убедить себя, что ей показалось. Да и был рассвет. Комнату освещали яркие лучи, которые попали на лицо посыльного.

К тому же, его пренебрежительные ответы давали понять, что он считал случившееся нормальным. Тот, кого справедливо заподозрили в сверхъестественной сущности, так не реагирует. К таким выводам она пришла тогда, в пути.

Но, сейчас, во дворце, Виолетта извелась настолько, что серьёзно сомневалась в своих догадках. Теперь ей казалось, что этот дворец кишел монстрами. И что Сэм из них далеко не самый ужасный.

Весь этот притворный лоск, богатство и иллюзия беспечности скрывали за собой настоящих чудовищ. Даже фальшивые улыбки измученной и напуганной прислуги казались Виолетте оскалом.

Сейчас её оставили одну в комнате, которую ей выделили. Нервы уже были на пределе. Виолетта понимала, что отсюда невозможно убежать, но была слишком взвинчена, чтобы оставаться на месте. Шаги туда и обратно не помогали. И Виолетта, задыхаясь, импульсивно побежала в сторону двери.

Она не замечала ничего вокруг, не понимала, зачем и что делала. Сердце стучало в схожем с бегом бешенном темпе, словно наперегонки с ней. Расстояние до двери, поначалу казавшееся огромным, стремительно сокращалось…

И тут Виолетта резко остановилась, врезавшись по пути в чью-то грудь. Несмело подняла глаза, перевела дыхание… И столкнулась с горящим взглядом принца, который тут же обвил её руками, не давая отстраниться.

Виолетте до боли хотелось вырваться, но она не стала доставлять Фелиппе такого удовольствия. Он бы всё равно не позволил — это ясно читалось на его лице. А она бы в полной мере ощутила свою беспомощность, трепыхаясь в его руках.

Поэтому Виолетта напряжённо замерла. И враждебно смотрела ему в глаза. Пауза затянулась, но принца это не смущало. А Виолетте стоило всё больших усилий держаться. Видеть его, чувствовать, понимать; что Фелиппе жив, здоров и счастлив, казалось невыносимой пыткой. Да ещё и этот ненавистный пылающий взгляд, в котором, кроме откровенной заинтересованности, читалась и насмешка. И неизвестно, что из этого оскорбляло больше.

— И куда ты так рвалась? — заговорил наигранно ласково принц, и в этом тоне слышалась неясная угроза. — Ко мне? Не стоило утруждаться, я всегда где-то рядом.

Снисходительность. Именно ею был пропитан тон. Такая едкая и гадкая, которая бывает только у уверенных в себе и своём могуществе людей. Виолетте с каждой секундой становилось всё сложнее сохранять спокойствие.

— Я знаю, — с холодной любезностью ответила она. — Поверьте, со времён вашего первого визита в Россарио, не было ни дня, когда я бы не чувствовала ваше присутствие, ваше высочество.