Одна обещанная ночь (ЛП)

- Наслаждение, а не спешка, – он возвращает ко мне свое лицо, и я замечаю каплю шоколада на его подбородке. – Я уже объяснял это тебе. – Его слова подкрепляются медленными, повторяющими, тщательными толчками его бедер, снова, снова и снова. – Хорошо, да?

Киваю.

- Согласен, – его хватка на бедрах становится сильнее, он накрывает мой рот своим. – Я буду растягивать удовольствие так долго, насколько возможно.

Я принимаю его поцелуй, падая в уверенную сладость его языка. Это просто. Нет сопротивления. Следовать за ним – самая простая вещь, которую я когда-либо делала. Наши рты двигаются так, как будто мы пробовали этот поцелуй уже тысячу раз, как будто это самая естественная в мире вещь. Он чувствуется так правильно для меня, несмотря на то, что наши миры такие разные: Миллер, всемогущий, самоуверенный брутальный бизнесмен, и я, скучная, неуверенная в себе миленькая официантка. Притяжение противоположностей никогда не было таким полноценным. Направление моих мыслей обосновано и должно беспокоить меня, но не сейчас, не тогда, когда он заставляет меня чувствовать себя вот так. Кровь закипает, я парализована удовольствием и чувствую себя живой больше, чем когда бы то ни было.

Он терпеливый, совершенный. Движение его бедер убивает меня. Мои руки бесконтрольно касаются его везде, где могут достать, ноги болят и затекли, но мне все равно.

- Миллер, - говорю ему в рот. – Уже скоро.

Он прикусывает мою губу и посасывает, отправляя меня за грань.

- Я чувствую.

- Ммм, - набрасываюсь на его рот неистово, руки зарываются в его волосы и оттягивают. Мне нужно ослабить железную хватку на его бедрах, но с бешено отстукивающей пульсацией между ног не могу больше ни на чем сосредоточиться. Движения тела спонтанны. Без всяких наставлений. Все случается, но я об этом не расскажу. – Прошу, пожалуйста, пожалуйста, - молю я. – Быстрее. – Потребность его, отправляющего меня вниз с обрыва, довела меня до еще более бесстыдной мольбы – это и отчаянная потребность превратить это больше чем в нежное занятие любовью. Он удерживает меня между раем и адом. Но нужно отпустить.

- Нет, Ливи, – он успокаивает меня мягко, но решительно. – Я еще не готов.

- Нет! – это пытка. Настоящая пытка.

- Да, - отвечает он, толкаясь в меня в уже установленном ритме. – Это слишком хорошо. Тебе не нужно контролировать.

Мое раздражение становится явным, и я нагло стискиваю кулаки в его волосах и отрываю его от своих губ. Я задыхаюсь, так же, как и он, но это не сбивает движение его бедер. Его волосы влажные, губы приоткрыты, привычно непослушная прядь спадает на лоб. Хочу, чтобы он впечатал меня в холодильник. Хочу, чтобы он ругался и проклинал меня за мою испорченность. Хочу, чтобы он трахал меня.

- Ливи, это не закончится в ближайшее время, так что прекрати.

Я вздыхаю от этих слов и молча заставлю его подкрепить их силой, но он этого не делает, черт его побери, и сохраняет свой контроль. Снова оттягиваю его волосы, пытаясь вытянуть из него хоть сколько-нибудь жесткости, но он только улыбается своей красивой открытой улыбкой…так что я тяну еще немного.

- Ты жестокая, - произносит он, по-прежнему не давая мне то, чего хочу, продолжая нежно в меня погружаться.

Я запрокидываю голову и стону от недовольства, уверенно продолжая стискивать в кулаках его волосы.

- Ливи, ты можешь обращаться со мной так плохо, как только захочешь. Мы будем делать это по-моему.

- Я больше не выдержу, - стону я.

- Хочешь, чтобы я остановился?

- Нет!

- Тебе больно?

- Нет!

- Так я просто свожу тебя с ума?

Я роняю голову, принимая его осторожные толчки, по-прежнему закипая, и теперь испытываю нетерпение. Нахожу его глаза, где нет ни капли уже знакомого высокомерия.

- Да, - шиплю я.

- Очень плохо, что я кайфую от этого?

- Да, – теперь уже мои зубы стиснуты.

Его тускнеющая улыбка переходит в хитрую усмешку, а глаза искрятся:

- Я не стану просить прощенья, но, к счастью для тебя, сейчас я готов.

С этими словами он поднимает меня, получая еще больший контроль, и отстраняется, прежде чем толкнуться в меня, удерживая себя глубоко и протяжно простонав, содрогаясь во мне.

Это дает необходимый эффект.

Я бьюсь в конвульсиях в его руках, тело становится слабым, мозг отключается и руки, наконец, разжимаются, отпуская его волосы. Я не пытаюсь, но моя внутренняя стена распадается под ним с каждой его пульсацией, растягивая волны удовольствия, проходящие через меня.

В то время как я достаточно счастлива быть зажатой между ним и холодильником, слабая и беспомощная, Миллер решает, что он не так счастлив держать меня тут. Он опускается на пол, я оказываюсь распластанной на его груди, а потом он переворачивается так, что я под ним. Он смотрит, как я пытаюсь совладать с прерывистым дыханием, накрывает ртом мой сосок и всасывает его сильно, прикусывая и рукой поглаживая кожу вокруг.

- Рада, что отдалась на мою милость? – спрашивает Миллер, и, судя по голосу, он уверен в моем ответе.

- Да, - выдыхаю, сгибая ногу, и ищу силы, чтобы поднять руку и погладить заднюю часть его головы.