Одна обещанная ночь

- Ты оскорблен? – На самом деле, я высмеиваю эти слова. – Сколько же денег ты заработал, отдаваясь себя тем женщинам?

Он наклоняется вперед, поигрывая желваками. Оо, я всё правильно делаю, выводя его на эмоции.

- Достаточно, чтобы купить эксклюзивный клуб, - говорит он холодно. – И я не давал себя тем женщинам, Оливия. Я отдавал им свое тело, ничего больше.

Вздрагиваю и понимаю, что он замечает это, но от услышанных слов желудок скручивает.

- Едва ли дал что-то большее и мне, - заявляю я несправедливо. Он абсолютно точно дал мне что-то большее, и его едва заметное вздрагивание говорит мне, что он тоже это понимает. Ему больно от моего заявления. – Купишь себе новый галстук. – Беру деньги и швыряю их на его половину стола, шокированная собственной жестокостью, но его реакции подстегивают меня, подкармливая необъяснимую потребность доказать что-то, даже если я не совсем уверена, чего хочу добиться своей холодностью. Так или иначе, я не могу остановиться. Действую на автопилоте.

Ямочки на его щеках начинают дергаться.

- И чем же это отличается от того, когда это делала ты? – спрашивает он вымученно.

Пытаюсь скрыть свое удушье.

- Я вошла в этот мир по причинам, - шиплю я. – Я не наслаждалась этой блажью. И не выстраивала жизнь, продавая себя.

Он закрывает рот и на какое-то время опускает взгляд на стол, а потом встает и застегивает пуговицы.

- Что же с тобой случилось?

- Я уже говорила, Миллер Харт. Ты случился со мной.

- Мне не нравится этот человек. Мне нравилась девочка, которую я….

- Тогда. Ты. Должен. Оставить. Меня. В. Покое. – Произношу медленно и четко, вырывая еще больше чувств из этого, на первый взгляд, лишенного эмоций мужчины. Он едва себя сдерживает. Не уверена, хочет он заорать или завыть.

Мы ненадолго прерываемся, когда к нам подходит официант, ставя на стол блюдце со льдом и устрицы. Он ничего не говорит и не спрашивает, не нужно ли нам что-нибудь еще. Просто удаляется быстро и тихо, чувствуя очевидное напряжение, оставляя меня в неверии палиться на блюда.

- Устрицы, - выдыхаю я.

- Да, наслаждайся. Я ухожу, - говорит он, явно заставляя себя повернуться ко мне спиной.

- Я платящий клиент, - напоминаю ему, беру одну из ракушек и вилкой достаю из неё мясо.

Он снова не спеша ко мне поворачивается:

- Ты заставляешь меня чувствовать себя дешево.

Хорошо, думаю про себя. Дорогие костюмы и шикарная жизнь делают это не приемлемым.

- А другие женщины нет? – спрашиваю я. – Мне стоит купить тебе Ролекс? – Медленно подношу устрицу ко рту и съедаю мясо, тыльной стороной ладони провожу по губам и, сдерживая его взгляд, соблазнительно их облизываю.

- Не вынуждай меня, Ливи.

- Трахни меня, - произношу, наклоняясь вперед и странно возбуждаясь при виде его, борющегося с осознанием того, что со мной следует сделать. Он не на это надеялся, затаивая этот разговор. Я обвела его вокруг пальца.

В течение нескольких секунд он собирается с мыслями, а потом наклоняется вперед:

- Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? – спрашивает он, не забывая о манерах джентльмена в присутствии других посетителей.

Успешно справляюсь с чувством отвращения при виде его вернувшейся самоуверенности, даже если не произношу ни единого слова.

Он наклоняется еще ближе, лицо смертельно серьезное, вся боль, злость и шок, кажется, испарились.

- Я задал тебе вопрос. Ты ведь знаешь, как я отношусь к повторениям.

По причинам, которые, возможно, никогда не узнаю, я не колеблюсь:

- Да. – Говорю на выдохе и, несмотря все усилия, тело включает опасно чувствительный режим.

Его глаза прожигают:

- Вставай.

ГЛАВА 25

Я тут же встаю и жду, пока он обходит столик, уверенным движением берет меня за шею и подталкивает к выходу из ресторана. Оказавшись под властью холодного вечернего воздуха, он ведет меня через дорогу к большому, роскошному отелю, где, как я думаю, припаркована его машина, только мы не направляемся на стоянку. Портье открывает стеклянную дверь, меня подталкивают внутрь, и вдруг я оказываюсь в окружении исключительно традиционного декора, каменный фонтан расположен по центру фойе и повсюду расставлены старые, мягкие диванчики из кожи. Манерность в каждом углу. Здесь торжественно, как будто сама королева может появиться в любую секунду.

Миллер отпускает меня:

- Жди, - резко инструктирует, подходя к ресепшену. Он несколько минут тихо разговаривает с женщиной за большой, изогнутой стойкой, а потом берет быстро протянутые ему ключи. Он поворачивается и кивком головы указывает на лестницу, только с отсутствием его руки на шее я чувствую себя не совсем устойчивой.

- Ливи, - рычит, и его нетерпеливость приводит меня в действие.

Он так и не касается меня, пока мы поднимаемся по лестнице, напряжение между нами почти осязаемо, но я не уверена сексуальное это напряжение или же нервное.

И то и другое.

Теперь, когда у Миллера через край льется сексуальное желание, я нервничаю. Он безучастно смотрит вперед, ничего не выражая, что необычно, не говоря уже о том, что мне неловко.

Он окончательно закрылся и, хотя меня трясет от желания, мне еще и немного страшно.