Одна откровенная ночь (ЛП)

— О, — смеется Чарли. Этот зловещий смех предназначен для того, чтобы напугать меня. И ему удается. Он упивается своей властью. — Особенный мальчик. — Чарли делает шаг в мою сторону. — Или особенная девочка. — Подходит ближе. — Но ты ведь хочешь, чтобы он был только твоим. — И вот Чарли уже стоит рядом, а я ощущаю его дыхание. Я дрожу. А он продолжает: — Когда люди пытаются забрать то, что принадлежит мне, они платят.

Я закрываю глаза, чтобы не смотреть на него, отгородиться, спрятаться. Но смысла в этом нет, так как чувствую его запах. От понимания, что прийти сюда в попытке остановить его — безумие, тошнота накатывает сильнее. Тех секунд, что я провела в компании Чарли и Тони достаточно, чтобы понять: я не выберусь из этой комнаты.

— На этой планете есть только один человек, который пытался что-то отнять у меня и остался жив.

Я моргаю и открываю глаза. Его лицо прямо напротив моего. Интуиция подсказывает, что он хочет, чтобы я спросила, кто это и что этот человек сделал, но я не выполняю его молчаливую команду.

— Твоя мать принадлежала мне.

— О боже. — Я стараюсь дышать, но ноги теряют устойчивость. Облокачиваюсь на стену, потому что иначе упаду. — Нет, — качаю я головой.

— Да, — просто отвечает он. — Она была моей и единственная причина, по которой я не убил Уильяма Андерсона — удовлетворение от того, что он всю жизнь будет мучиться, когда она его бросит.

Его нависающая фигура выбивает весь воздух из моих легких. Я не могу ни говорить, ни думать.

— Смерть избавила бы его от страданий. — Он поднимает руку и гладит меня по щеке, но я не вздрагиваю. Застываю подобно статуе. — Каково тебе осознать, что она бросила тебя ради него?

Его слова словно дают мне под дых. Уильям не отсылал ее прочь. И ушла она не по своей воле. Во всем вина Чарли.

— Отойди, Чарли. — Я не двигаюсь. Все еще прижатая к стене возвышающейся фигурой, я изо всех сил стараюсь дышать, но этот голос — самое чудесное, что я когда-либо слышала. — Уходи, Тони. — Приказ Уильяма не подразумевает ослушания.

Закрывается дверь, а затем раздаются ровные шаги. Хотя я еще не вижу Уильяма, его присутствие прорезает густую атмосферу.

— Я сказал отойди, — сурово добавляет Уильям.

Боковым зрением я замечаю его в стороне, но взгляд прикован к пустым глазам Чарли. Серые. Дыхание снова срывается.

Чарли грозно ухмыляется, как будто видит мою реакцию.

— Привет, брат, — протягивает он, медленно поворачиваясь к Уильяму.

Я открываю рот. У меня слишком много вопросов. Брат? Глаза… Почему я не заметила этого прежде? Чарли — точная копия Уильяма. Только Уильям мягкий и светлый, а Чарли твердый и холодный. Они братья и враги. Я лихорадочно вспоминаю разную информацию. Эти кусочки собираются в единую картину. Грейс, Уильям и Чарли. Кровавая бойня.

Серые глаза Уильяма становятся жестче. В них появилась угроза. Эти черты мне знакомы. Он сейчас так же опасен, как и Чарли.

— Ты лишь грязное пятно в моей жизни.

— Я тоже тебя люблю, братец. — Чарли спокойно подходит к Уильяму и поднимает его руки. Высокомерное действие. — Что даже не обнимемся?

— Нет. — Губы Уильяма кривятся, и он делает шаг назад, подальше от внушительного присутствия Чарли. — Я забираю Оливию, и мы уезжаем.

— Вы оба знаете, что нет. — Он смотрит на меня. — Ты не смог сдержать Грейси, Уилл. О чем ты думал, когда не остановил ее дочь?

Я отвожу от него глаза, испытывая неловкость от его пристального взгляда. Он знает кто я. Уильяма начинает трясти.

— Ах ты, больной ублюдок.

Чарли приподнимает брови. Он выглядит заинтересованным.

— Больной ублюдок?

Мне не нравится проблеск беспокойства на лице Уильяма. Он бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем вернуть холодный своему брату. Уильям молчит.

— Больной ублюдок, — задумчиво тянет Чарли. — Разве больной ублюдок получит удовольствие от того, что заставит эту красивую девушку работать?

Я хмурюсь, не сводя глаз с Уильяма. Замечаю, что он сдерживается из-за всех сил, чтобы не двигаться. Он чувствует себя не в своей тарелке. Я и раньше видела подобное, и когда он смотрит на меня, то сердце замирает.

— Как думаешь? — спрашивает Чарли почти невинно, но я понимаю, к чему он клонит.

— Нет, — предупреждает Уильям.

— Без комментариев, — вздыхает Чарли с угрожающей ухмылкой. — Хорошо. Скажи мне вот что. Неужели больной ублюдок получит удовольствие от того, что заставит свою племянницу работать?

— Чарли! — свирепо рычит Уильям, но мне не страшно. Я, кажется, умерла.

— Нет, — шепчу, яростно качая головой. Невозможно. Мои глаза начинают метаться по сторонам, а тело трясет.

— Прости, Оливия, — поражено произносит Уильям. — Мне жаль. Я же говорил, что как только понял кто ты, то сразу отослал прочь. Я не знал.

Меня тошнит. В глазах Уильяма я вижу страдание.

— Значит, ты не получил бы удовлетворения, позволив моей дочери продавать себя?

— Мы разные, Чарли.

Лицо Уильяма искажается презрением.

— Мы с тобой кровные родственники, Уилл.

— Ты для меня ничто.

— Ты пытался увести у меня Грейси.

Чарли скрежещет зубами, но я вижу, что его переполняет гнев не из-за потери любимой женщины. Это принцип. Он не любит проигрывать.