Одна откровенная ночь (ЛП)

Он не разговаривает со мной. Но мне не хотелось бы слышать слова Миллера в этой ситуации. Рычу и тру лицо, пытаясь избавиться… от всего. Я идиотка. Причем первоклассная. Дура, которой пора перестать обманывать себя и столкнуться лицом к лицу с проблемами и решить их с помощью тейлоровской дерзости. Куда делась моя простая, мирная жизнь?

Миллер прав.

Я не могу с этим справиться.

Глава 17

Это только сон. Я понимаю это, потому что все идеально. Я, Миллер, Нан… жизнь. Погружаюсь еще глубже в иллюзорный мир, постанывая и обнимая подушку. Так ярко. Светло и много цветов. Хоть я и понимаю, что сплю, просыпаться не спешу. Парю на грани реальности, заставляя себя все глубже погружаться в свою иллюзию. Все, что угодно, лишь бы не столкнуться лицом к лицу с настоящим миром. Улыбаюсь. Все идеально.

Грейси Тейлор.

Она присоединяется ко мне во сне, оставляя свой отпечаток. Даже здесь невозможно отделаться от нее. Внезапно все темнеет.

Становится унылым.

— Нет, — кричу я. Злюсь, потому что она проникла в единственный спокойный уголок моего беспокойного мира. — Уходи!

— Оливия!

Я вскакиваю, задыхаясь, и резко поворачиваю голову в поисках Миллера. Он сидит рядом. На нем только трусы-боксеры, волосы растрепаны, в глазах беспокойство. Опускаю плечи. Испытываю смесь облегчения и раздражения. Облегчение от того, что он здесь, раздражение от того, что я бодрствую и должна снова быть начеку. Я возвращаюсь к реальности. Вздыхаю и убираю волосы с лица.

— Кошмар приснился? — Он подходит ко мне, усаживает к себе на колени, обнимает и укачивает.

— Не могу сказать, что это отличается от реальности, — шепчу в грудь Миллера, отчего он слегка сбивается с ровного дыхания.

Я честна с ним на сто процентов. Не могу отличить реальность от кошмара, и Миллер должен знать об этом. Хотя он и так в курсе, потому что полностью разделяет мое состояние. Или большую часть. Быстро просыпаюсь и испытываю тревогу, вспоминая ночь после его ухода. Я могу быть беременна. Но еще одна мысль, более важная, блокирует мое беспокойство.

— Нан. — Я, паникуя, вырываюсь из его хватки.

— Она в порядке, — успокаивает Миллер, крепче прижимая меня к себе. — Я помог ей спуститься, усадил на диван и принес лекарства и завтрак.

— Правда? В таком виде?

Внезапно все, что я могу видеть перед собой — это картина, где Миллер ждет Нан в одних боксерах. Хотела бы я посмотреть на это. Готова поспорить, она высосала из него все соки, и все это время пялилась на его задницу.

— Да. — Миллер целует меня в затылок, вдыхая запах моих волос. — Тебе тоже нужно отдохнуть, малышка. Я вернулся, а ты спала.

Снова начинаю вырываться, но вскоре сдаюсь. Он лишь сильнее сжимает меня в объятиях.

— Миллер, мне нужно увидеть Нан.

— Я же сказал. Она в порядке.

Миллер какое-то время борется со мной. До тех пор, пока я не успокаиваюсь на его коленях. То положение, которое ему нужно. Получаю огромное удовольствие от того, что он возится с моими волосами. Замечаю его непослушный локон, взывающий обратить на себя внимание. Вздыхаю и убираю его со лба, склонив голову набок, чтобы освежить в памяти прекрасные черты Миллера Харта. Пристально вглядываюсь.

— Хочу большего прямо сейчас, — шепчет он, и мои пальцы застывают на его груди. — Больше нас, — тихо добавляет Миллер, — пожалуйста.

Обнимаю его как кокон. Лицом зарываюсь в изгиб шеи, ища утешение.

— Прости, — бормочу я, — прости за те слова.

— Я уже простил.

Несколько слезинок вытекают из моих глаз, падая на его шею. Раскаяние причиняет боль. Миллер всего лишь любит, защищает и поддерживает нас с бабушкой. Мне нет прощения.

— Я люблю тебя.

Он отстраняет меня от своей груди и вытирает слезы.

— И я тебя люблю. — Больше слов или действий не нужно. Все и так понятно. — Не могу смотреть на твою грусть, Оливия. Где та дерзость, которую я так люблю?

Улыбаюсь, думая о том, что он, на самом деле, совсем не скучает по такому моему поведению.

— Она закончилась, — признаюсь я.

Слишком много энергии требуется, чтобы оставаться дерзкой или отважной. Я чувствую себя так, будто меня вырвали из жизни, лишили сил. Осталось немного для того, чтобы заботиться о Нан и показывать Миллеру свою любовь. Остальные могут идти к черту.

— О, нет. Ты просто потеряла ее на какое-то время. Вот и все. Нам стоит найти твою дерзость. — Миллер улыбается своей милой улыбкой, освещая темноту моей жизни. — Мне нужно, чтобы ты оставалась сильной рядом со мной, Оливия.

На место печали приходит чувство вины. Миллер остается сильным ради меня. Остается на моей стороне, несмотря на мои проблемы, травмы. Мне надо сделать для него то же самое. Нам предстоит справиться с проблемами — моими и Миллера. Друг у друга есть только мы. Грейси Тейлор лишь добавила хаоса в наш сложный мир. А теперь еще и моя задержка.

— Я рядом, — заявляю, — всегда.

Чувство вины усиливается в миллион раз. Собраться. Вот, что мне нужно сделать. Проблемы не исчезнут. Игнорирование тут не поможет.

— Я рядом.

— Спасибо.

— Не благодари меня.

— Я вечно буду благодарен тебе, Оливия Тейлор. Вечность. Ты это знаешь.

Миллер берет мою ладонь и целует кольцо.

— Знаю.