Одна откровенная ночь

Наши губы встречаются, языки переплетаются. Он приподнимает меня так, что ноги не касаются земли. Мы кусаем друг друга за губы, отстраняясь снова и снова. Я растеряна, поглощена происходящим, не обращаю внимания на то, что мы в публичном месте… до тех пор, пока резкий стук не возвращает меня в реальность, и мы не отстраняемся друг от друга. Миллер издает тихий смешок, будто не может поверить в происходящее, когда мы поворачиваемся к окну машины. Не вижу Нан из-за тонировки стекол. Но знаю, что могла бы полюбоваться лицом широко улыбающейся бабушки, плотно прислонившейся к окну.

— Сокровище, — бормочет Миллер, отпуская меня и поправляя мою одежду, прежде чем приступить к себе.

Прошло уже некоторое время с тех пор, как он прикасался к своему костюму. Но теперь Миллер наверстывает упущенное, тратя целую минуту на то, чтобы натянуть и пригладить каждую деталь, пока я с улыбкой на лице наблюдаю. Я в восторге от привередливости и манер. Даже протягиваю руку сама и отряхиваю ворсинку, которую он пропустил. Миллер улыбается в ответ, притягивает меня к себе и целует в лоб.

Снова раздается стук в окно!

— Боже, дай мне сил, — бормочет Миллер и отпускает меня, затем хмуро смотрит в окно и произносит: — Красоту надо смаковать, миссис Тейлор.

Нан отвечает на это очередным стуком в окно, заставляя Миллера наклониться и подойти поближе к окну, все еще хмурясь. И каково же мое удивление, когда он стучит ей в ответ. Даже из-за закрытой дверцы слышу, как бабушка удивленно вздыхает. Но на недавнего джентльмена это не производит никакого эффекта. Он стучит снова.

— Миллер, веди себя прилично, — смеясь, прошу я.

Обожаю даже это раздражение, вспыхнувшее в нем из-за поведения бабушки.

— Она и правда королева. — Он выпрямляется и убирает руки в карманы. — Королева…

— Заноз в заднице? — заканчиваю за него.

На лице Миллера тут же появляется виноватое выражение.

— Иногда, да, — соглашается он, от чего я смеюсь. — Давай уже отвезем ее светлость домой.

Он кивает вперед, и я подхожу к пассажирской стороне, занимая место рядом с бабушкой.

Пристегнув ремень безопасности, вижу, что она возится со своим, поэтому протягиваю руку и застегиваю его.

— Вот так, — говорю, откидываясь на спинку сиденья и наблюдая, как она рассматривает роскошный салон шикарной машины Миллера.

Нан протягивает руку и нажимает кнопку, зажигая, а затем выключая свет. Потом возится с кнопками кондиционера, одобрительно хмыкая. Опускает стекло, а затем возвращает назад. Затем она находит подлокотник между нами и тянет его вниз, отодвигая бегунок, чтобы открыть подстаканники. Поднимает свои старые, изумленные темно-синие глаза к моим и складывает губы в букву «О».

— Держу пари, что машина королевы не такая шикарная, как эта. — Ее комментарий должен был бы рассмешить меня, но я слишком занята, нервно поглядывая на Миллера в зеркало заднего вида, пытаясь оценить реакцию на весь этот беспорядок в его идеальном мире.

Он смотрит на меня в ответ, челюсть сжата. Улыбаюсь немного неловко и бормочу: «Прости». Миллер качает головой, от чего его волнистые волосы двигаются из стороны в сторону. Мы выезжаем с парковки. Очень быстро прихожу к выводу, что он хочет покончить с этим путешествием как можно скорее и ограничить время, которое моя дорогая бабушка тратит на то, чтобы возиться с его идеальным миром. Боже упаси, если она сможет дотянуться до терморегулятора спереди. Мысленно смеюсь. И этот человек хотел привезти ее в свою квартиру? Черт, да у него сердечный приступ случится!

Нан непрерывно вскрикивает от восторга, пока Миллер несется сквозь поток лондонских машин, но ее возбуждение угасает, когда она замечает мою левую руку, которая тянется к переднему сиденью. Тут же понимаю, к чему приковано ее внимание. Она подается вперед и берет мою кисть, чтобы спокойно ее изучить. Ожидаю дальнейшую реакцию. Поднимаю умоляющий взгляд вверх и вижу Миллера, наблюдающего за нами в перерывах между поглядыванием на дорогу.

— Хммм, — хмыкает она, потирая кончик моего кольца подушечкой большого пальца. — Итак, Миллер, когда ты женишься на моей прекрасной внучке?

Ее взгляд под поднятыми седыми бровями быстро устремляется на меня, несмотря на то, что вопрос адресован Миллеру, и я съеживаюсь на кожаном сиденье. Ему лучше поспешить с ответом, потому что у меня нет подходящей идеи, что сказать бабушке. Мне нужно, чтобы она прекратила так смотреть. Чувствую, как краснею. А мое горло сжимается, от чего теперь не смогу говорить.

— Ну? — торопит бабушка.

— Я не собираюсь, — коротко отвечает Миллер.

И внутри все умирает. Он без проблем общается с моей отважной бабушкой. И я могу его понять, но не уверена, что она сможет. Нан старомодна.

— И почему же? — вопрошает она обижено, даже зло. Думаю, бабушка вполне способна ударить Миллера. Да это, скорее всего, и произойдет. — Что с ней не так?

Я бы посмеялась, будь в состоянии хотя бы дышать. Что со мной не так? Да все!

— Это кольцо — символ моей любви, миссис Тейлор. Моей вечной любви.

— Ну, это, конечно хорошо. Но что насчет обручального кольца.