Одна против секты

– Да, воспоминания впечатляющие. До сих пор кричу во сне. Послушай-ка, ты, говоришь, на границе? Почти из области выехали?

– Ага.

– Слушай, у меня дружбан один, Леха, у него там что-то вроде дачи. Или коттедж. Словом, что-то такое жилое. Мы туда ездили как-то раз, так я думал, у меня шарики за ролики закатятся. Такое место!

– Какое?

– Загадочное. Там, во-первых, сразу несколько территориальных подразделений друг у друга на голове расположены. Коттеджный поселок, деревня какая-то, даже частный пляж, по-моему, где-то недалеко. А во-вторых, чтобы до всего этого добраться, спутниковая карта нужна как минимум.

– Сложные маршруты?

– Это если очень мягко сказать. Мы пока до этого дома доехали, я через каждые пять минут думал, что заблудились. Едешь-едешь – бац, тупик. Просто тупиковый из тупиков. А он, Леха-то, немного правее возьмет – глядишь, и дорожка. Там местность пересеченная. И леса много, и овраги, и озеро. В деревья заедешь – ничего не видать, думаешь, в лесу заблудился. А на открытое пространство выедешь – кругом горы какие-то, буераки, все это вниз к воде спускается, да как круто еще. Смотришь на все это и думаешь: где же тот лес, в котором ты только что блуждал? В общем, если кто не местный, ни за что ему никакой конкретный адрес в этих лабиринтах не отыскать. Тем более если он этого адреса знать не будет. А я точно никому не скажу. Что, позвонить Лехе?

– А вдруг они сейчас сами там живут? На дворе лето, самое время на даче отдохнуть.

– Да у него этих дач! Он, Леха-то, парень упакованный, ты не думай. У него в городе две квартиры и дом – такая дура трехуровневая, смотреть страшно. И так, по мелочи. Дачка вот эта, под Тарасовом еще пара домиков коттеджного типа. Да и дача эта неслабая, не какой-нибудь там курятник, сама увидишь. Леха строительством занимается, так что…

– …ему и карты в руки.

– Вот именно. Звонить?

– Звони.

В ожидании, пока Славик договорится со своим упакованным Лехой, я пересела на заднее сиденье, где Наталья и Никита уже закончили завтрак туриста, и, доброжелательно улыбнувшись, начала дознание:

– Послушай, Никита. Помнишь, там, в доме, откуда мы потом убежали. Ты еще в саду прятался…

Я заметила, что эти воспоминания не доставляют мальчику никакого удовольствия – брови его нахмурились, лицо стало грустным. Не представляя, каким еще способом смогу вывести его на нужную тему, я продолжала:

– Ты не переживай, это ведь уже прошло, теперь никто за нами не гонится, никто не нападает. Есть время сосредоточиться и кое-что вспомнить.

– Что? – вопросительно взглянул Никита.

– А вот та тетя, что была там, она тебя все расспрашивала. О чем?

– Она? – рассеянно глядя, переспрашивал мальчик. – Она хотела, чтобы я рассказал, о чем говорил с папой на празднике.

– Ты – рассказал?

– Да! – радостно ответил Никита, по-видимому, окончательно отвлекшись от грустных воспоминаний и решив, что разговор будет о чем-о хорошем. – Я рассказал, что мы проходили в школе, как меня спрашивали, хотели, чтобы я пересказал отрывок из произведения, и хвалили. Я хорошо пересказал.

– Пятерку поставили?

– Да! Меня часто хвалят.

– Он отлично все запоминает, – вступила Наталья. – Учителя даже удивляются. Может, даже…

– Наташа, подожди, – остановила я этот поток материнской гордости, догадываясь, что, наверное, не школьные успехи Никиты заставили все бросить и бежать за нами вдогонку такого человека, как Теплый. – А кроме того, что вы в тот день проходили в школе, ты еще о чем-то говорил с папой?

– Да! – так же охотно и с удовольствием отвечал Никита. – Я рассказывал ему, как друг Вадик поймал лягушку и потом сам же испугался. Она скользкая – выскочила у него из рук да как прыгнет!

Узнав еще пару-тройку эпизодов дня, ставших темами разговора с папой, я поняла, что ни сам Никита, ни его мать не имеют даже приблизительного представления о том, что же в этом разговоре могло так живо заинтересовать и братьев, и братков.

«Как же выудить из него информацию? – думала я, слушая очередную занимательную историю из жизни Вадика. – Стелла, та хоть знала, о чем конкретно спрашивать. Но спросить, похоже, не успела, я помешала ей».

Прервав мои размышления и рассказ Никиты, зазвонил телефон, и из трубки снова донесся бодрый голос Славика:

– Я договорился, можете выдвигаться. Вы там далеко от границы-то этой?

– Не очень, – неуверенно отвечала я, не имея ни малейшего представления, на каком расстоянии от административной границы областей может находиться приютившая нас железнодорожная станция.

– Но пока не в поле зрения?

– Точно.

– Тогда так: вы когда поближе подъедете, там будет пункт ГАИ, как обычно в таких местах. Там перекресток, а от него дорога к этому самому бермудскому треугольнику, где у Лехи дача расположена. Вполне логично будет вам там с ним и встретиться. Правильно?

– Наверное, раз ты говоришь.

– Он на «бэхе» своей будет, серая такая. Ты телефончик его себе забей, твой я ему тоже продиктовал. Он через полчасика обещал быть. А если растеряетесь, тогда уж звоните, он тебе или ты ему. O'кей?

– О’кей.