Одна религия стоит другой?

Двоякая, трудная верность

С уважением, ничего не навязывая сознанию своих братьев, миссионер призван предложить спасение во Христе, потому, что евангельская истина " отнюдь не посягательство на религиозную свободу, а напротив, признание этой свободы, которой предлогается избрать один путь; его сами неверующие считают благородным и возвышенным". (Павел VI). И тот же Папа, в Evangelii Nuntiandi, утверждает: " Люди смогут спастись также другими путями, по милосердию Божию, хотя мы не объявим им Евангелие; но сможем ли мы спастись, если, вследствие небрежности, из-за страха или стыда, либо вследствие ложных идей, не объявим его?"

Христианин знает, что "Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне", (Евр. 1, 1-2 ) и Церковь обязана объявить о спасении, ибо его принес Христос; но христианин знает также, что Бог таинственен и продолжает говорить людям. Вот почему мне кажется важным переживать плюрализм и вести религиозный диалог в эсхатологическом плане, т.е. с учетом того, что мы переживаем в настоящее время и смотря в будущее; не отказываясь от собственных убеждений, а оставаясь всегда открытыми и готовыми участвовать в планах Божиих, как подтверждает Дюмулен: "Христианин не может отказаться от убеждения, что истина, то есть самый Бог, общающийся с людьми, это абсолют. Но когда христианин понимает, что сила воплощается в слабости, знает, что он обладает Истиной с человеческих позиций, то есть, что его путь к Истине несовершенен, понимает, что он не один обладает этой Истиной, что другие также идут к Истине, так как Истина божественного Слова распространяется во многих формах на земле" (Буддизм, Брешия, 1981, стр. 183).

В этой двоякой верности тайне Божией и тайне человека, человек живет, свидетельствуя и сотрудничая со всеми людьми, кого отличает религиозное видение жизни и кто работает ради справедливости и мира во всем мире, до тех пор, пока Бог не захочет собрать всех своих заблудших детей вместе.