Одна сатана

«Не успею! — испугалась Татьяна. — Пока оббежишь этот бесконечный забор… Надо было идти за ним! Но теперь поздно. Теперь надо напрямую, надо через забор…»

— Пришел? — услышала она чужой голос в наушниках.

И тут же голос Сергея.

— Пришел.

— Надумал?

— Надумал. И готов обсудить ваши предложения.

— Давно пора. А то ломался…

— Я готов обсудить ваши предложения. Но не с вами.

— А с кем?

— С теми, кто вас ко мне послал.

— Ну ты наглец.

— Я не наглец. Я рационально мыслящий человек. Который не хочет торговаться с приказчиками. Который хочет торговаться с хозяевами.

— А мы, хочешь сказать, побоку?

— Ваши отношения с людьми, пославшими вас сюда, это ваши проблемы. За них у меня голова болеть не должна.

— А я вот тебе сейчас накачу по лбу, и заболит, — с угрозой сказал чей-то голос.

Татьяна метнулась к забору. Попыталась перекинуть через него ногу. Но не смогла, зацепилась за острый крючок металлического узора. И заплакала от отчаяния…

— Накатить вы можете, — спокойно сказал Сергей. — Но вряд ли ваши действия одобрят ваши хозяева. Я впервые сказал, что готов обсудить предложенную мне проблему. И в любой момент могу отказаться от своего решения. Что поставит вас, как посредников, в неудобное положение. В котором вам и придется стоять, когда с вами будут разбираться ваши боссы.

— У гад! — сказал все тот же, угрожавший расправой голос. — Сейчас как…

— Расслабься! — остановил еще один уверенный голос. — Он по делу базарит.

— Когда и где? — спросил Сергей.

— Завтра. В восемь часов вечера. В конце улицы Северной. На новостройке. Там увидишь.

— Ладно. Но в заключение еще одно условие.

— Какое такое условие? Козел паршивый!..

— Заткнись! Какое условие?

— Обязательное. Моя жена должна остаться в стороне. До чего бы мы ни договорились. Или даже если не договорились. Ее вы не трогаете. И все вопросы решаете только со мной.

— Может, и тронем, если ты долго думать будешь, — хохотнул первый, все время встревавший в разговор, голос. — Ее есть за что трогать. Я видел…

— Если вы ее… Если хоть волос… Я прекращу всякие переговоры. И всех вас собственными руками…

— Ладно, успокойся, только с тобой. Она нам без пользы…

Татьяна закрыла глаза. И из-под ее прикрытых век потекли тонкие струйки.

— Все! До встречи. В наушниках захрустели шаги. «Расходятся, — поняла Татьяна. — До завтра расходятся…»

Почувствовала, как ее кто-то легко тронул за плечо.

— Вам не помочь? — вежливо спросил остановившийся рядом с ней прохожий.

— Что помочь? — не поняв, переспросила Татьяна.

— Вы… Вы на заборе висите. Юбкой… Татьяна стояла возле забора, задрав юбку и одну ногу на забор. И очень внимательно слушала магнитофон.

— Я подумал, может быть, вам… Татьяна, разодрав колготки и юбку, сняла ногу с забора.

— Я тут просто музыкой заслушалась, — быстро забормотала, пытаясь найти объяснение своему положению, она. — Забылась чуть-чуть. Ну и…

— Ах музыкой…

— Ну, да, шла вот, а тут как раз любимая музыка. Вы ведь знаете, так бывает.

— Да, да, бывает, — часто закивал прохожий, пятясь назад. — Конечно, бывает.

Татьяна, тоже кивая и тоже пятясь, уходила в другую сторону.

Дурацкое положение! Юбка под подбородок, нога на заборе… И магнитофон, вспоминала, краснея, Татьяна. Что он спросил?.. И что я ответила?.. Ответила, что музыкой заслушалась. Стоя на одной ноге в задранной юбке… Позор… Кошмар…

А все из-за Сергея…

Вернее, нет, из-за этих… Из-за тех, что, не спросясь, вторглись в ее жизнь. В их с Сергеем жизнь!

Все из-за них!

Из-за них!..

Глава 17

— То, что вы рассказали мне, Татьяна Сергеевна, заслуживает самого серьезного внимания. Но почему вы считаете, что это связано с работой вашего мужа?

— Они угрожали ему.

— Почему угрожали?

— Я знаю… Я видела их в парке.

— Ну и что, что видели? Мало ли о чем они говорили?

— Но я знаю, о чем они говорили!

— Откуда?

— Я… Я знаю! Я догадалась.

— Одних только догадок для начала официального расследования недостаточно. Хотя, еще раз повторяю, что то, что вы рассказали, очень для нас важно. И если бы, кроме только догадок…

— Но они били его.

— Когда били?

— Тогда, раньше. Я вам рассказывала, когда прошлый раз на прием приходила, — напомнила Татьяна.

— А может, он просто кому-нибудь деньги задолжал? И с него теперь требуют вернуть долг? В том числе мерами физического воздействия.

— Нет, о просто долге я бы знала. Я уверена, что это связано с его работой!

— Но если вы так считаете… Считаете, что все это как-то связано с его работой, почему он ко мне не подошел? Ведь мы отвечаем за безопасность наших работников.

— Не знаю. Может, постеснялся?

— Кого? Меня? Тогда плохо вы, Татьяна Петровна, своего мужа знаете, если считаете, что он меня может стесняться. Мы же с ним сколько лет… В институте, когда надо было контрольные у меня передирать, он не очень-то стеснялся. И из комнаты на ночь выставлять, когда знакомых приводил… Ну да, впрочем, ладно. Когда, говорите, назначена встреча?

— Завтра. В восемь. На улице Северной.

— А как вы об этом узнали? О Северной? И о времени?

— Как узнала?.. Мне муж сказал! Ну да! Муж! Он сказал, что завтра, в восемь часов вечера, он встречается с ними на Северной.