Одна сотая секунды

Коллайдер отдыхает на обочине, а современные технологии моего мира нервно глотают окурки. Да я сейчас и сама начну не менее нервно сглатывать слюну, медленно бредя вдоль столов и предметов, выглядевших вроде и не слишком необычно, но все же так не вписывающихся во все ранее мною увиденное в этой реальности. А ведь я даже примерное назначение всех этих ящиков, измерителей, счетчиков и прочих штуковин назвать не могу, даже приблизительную область применения не укажу. А ведь так тянет потрогать, пощупать, убедиться, что все это — не сон, и даже не другая реальность, а всего лишь очередная грань, удивительная, яркая, но при этом естественная для этого мира.

На одном из столов лежала раскрытая тетрадь, валялись карандаши, разметались какие-то бумаги, и невозможно было пересилить любопытство, ничто не могло сдержать. Я глянула в тетрадь, перевернула страницы. Записи, расчеты, схемы и заметки, сделанные твердой рукой. Отдельные слова я могла разобрать, но они ничего мне не сказали. Физические величины? Вероятно, что так, если обращать внимание на такие термины, как «энергия», «перепад», «пространство». Это твои тайны, разноглазый? Могу ли я к ним прикоснуться? Нет, не стоит трогать эти секреты, не для чужих глаз они предназначены. Мой взгляд переместился на прозрачную пластину рядом. Стекло и стекло, ничего особенного, лишь форма странная, изогнутая легкой волной. Рядом две сцепленные закругленные полоски с мигающими светодиодами. Деталь какая-то?

Послышались шаги, и первым желанием было сбежать, скрыться. Но схлынула волна тревоги, я лишь чуть отступила от стола, давая понять вошедшему, что не намерена причинять неудобства.

— Что ты здесь делаешь? — Хмуро поинтересовался Арвелл.

— Искала Эллис, забрела сюда. Прости, не хотела тебя беспокоить.

— Сделаю вид, что поверю.

О, да я посягнула на чужую территорию, покусилась на неприкосновенное. А здесь ты, Рутхел, совсем другой. Я бы даже сказала, что совсем другой человек, не тот, который механически поглощает на кухне изумительные блюда старухи, и не тот, что всей душой рвется в небеса.

Дракон прошел мимо, устроился в кресле. Пластины удобно устроились на пальцах, ожило неяркими буквами изогнутое стекло, засветилось черное полотно монитора, который я поначалу и не распознала. Вон оно что, компьютер такой…

Дрогнули пальцы, сменилось изображение — одни столбцы чисел на другие.

— Ты еще здесь? — Обернулся Арвелл.

— Первый раз вижу такой компьютер, — призналась я.

Переводчик не сразу справился с последним словом, получилась неуместная заминка.

— Обычная модель, — пожал плечами мужчина.

— У нас иначе все.

— Ты еще много различий обнаружишь. Гарор сообщил мне, завтра можете отправляться, куда вам надо. Деньги у него есть.

— Спасибо.

— Иди, Карма, не мешай. Хотя…

Он замолчал, устремив взор на монитор.

Я нетерпеливо переминалась, это «хотя…» меня насторожило.

— Ладно, потом все. Иди, иди.

Но я не торопилась, топталась неуклюже на месте, не решаясь заговорить о самом важном для меня. С одной стороны, мы остались наедине, с другой — я не была уверена в разумности откровенного признания.

— Ар…

Резко стукнула «мышка» по поверхности стола, в меня впился жесткий и недовольный взгляд черного бездонного глаза.

— Карма, — предупреждающе понизил голос дракон, — независимо оттого, что произойдет дальше, запомни одну простую вещь: пока я здесь, все проблемы внешнего мира меня не касаются. Никак. Вообще. Ясно?

— Ясно.

Я, повиновавшись, тихо вышла и едва ли не нос к нос столкнулась с Эллис. Яростно сверкнули голубые глаза и погасли, в узкую прямую полосу сомкнулись пухлые губы. Мгновение, и девушка ринулась прочь.

— Стой! — Бросилась я следом. — Эллис! Эллис!

Вроде вся такая тихоня, хрупкой, домашней кажется, но ведь же пойди еще, догони ее.

— Эллис! — Мой выкрик загулял по лестничному пролету и развалился где-то на нижних ступенях. — Ты любишь этого дракона?!

Стихли шаги, повисла тишина.

Вот дуреха. Чувствую, еще наплачусь я с ней.

— А тебе-то что? — Раздалось на так тихо, что едва коснулось моего слуха.

— А то, — главное — не скрипеть зубами, нацепить маску доброжелательности, — что мне этот камин хвостатый и даром не нужен. Не соперница я тебе, поняла?

— Ты врешь, — и все же подошла чуть ближе, показалась растерянная мордашка.

Сговорились все, что ли? Сколько раз меня в новом мире во вранье обвинили? С десяток? Но всяко больше, чем за последние несколько лет.

— Не вру, — я постаралась произнести это с максимальной искренностью.

Пробежка небольшой получилась, но запыхалась так, будто хороший такой марафон осилила. Пора приводить себя в форму.

— У меня другие цели, — продолжила я, — и замужество с последующим «жили они долго и счастливо» в мои планы не входит.

— И он не камин, — уже увереннее, напористее.

— Что?

— Господин Рутхел…

О, боже ты мой, там гормоны не только мозг переплавили, но и вообще все, что можно, переворотили.