Одна среди людей

– Мы же говорим откровенно, поэтому я скажу, что мне нужно много чего, но я не знаю, успеете ли вы мне это дать и смогу ли я отдать что-то взамен. Вы же мудры, все знаете, а мне только двадцать девять, и кроме этого тела у меня ничего нет. Знания мои скудны, навыки тоже. Вы мне нужны больше, чем я вам. И это правда… – Он смотрел в окно, говорил тихо, еле сдерживая слезы. Теперь получалось, что я выступала в роли той, кому нужно молодое тело, кого стоило бояться и не подпускать к себе. Мы оба сомневались и страшились одного и того же – быть отвергнутыми. А причина была тоже одна – недоверие. Странно, откуда ему взяться у меня, однако чем старше становишься, тем сложнее заводить друзей и вступать в истинно близкие отношения. Кажется, я говорила это себе и четыреста лет назад, и триста, и даже двести. Казалось, что вся жизнь состояла из отрезков сон-бодрствование, где последнее омрачалось каждый раз наблюдением за одними и теми же людьми и их глупыми поступками, и только сон спасал от головокружения. Будто я стояла в центре карусели, безмолвно наблюдая за проскакивающими силуэтами. Все уже было по сотне раз, вот и теперь стена недоверия и отчужденности от мира вырастала передо мной снова. Грустно и страшно одиноко. Как бы Даниил ни был похож на Ивана, как бы ни любил меня искренне и нежно, он оставался умирать, а я продолжала свой путь длиною в бесконечность. Горькая зависть нахлынула, и я сжала вилку. Страстное желание вонзить ее зубья себе в шею вызвало короткую фантазию. Сквозь пробитую артерию хлещет кровь, заливая стол. Даниил сидит в шоке, люди с криками выбегают из кафе, начинается паника… Самообладание всегда перевешивает, ведь мне не тридцать три года и даже не девяносто три.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что я смотрю на возраст, наличие денег и недвижимости и каких-то навыков, когда выбираю людей для общения, – наконец произнесла я. – Такое общение подобно бизнесу, который эксплуатирует людские страхи и слабости, как ты сам подметил. Важно другое – нужен человек, готовый понять, с кем можно поговорить, как мы сейчас. Что– то неуловимо и невыразимо важное для двоих должно присутствовать, и тогда случается настоящее общение, и секс здесь совершено ни при чем. Ты прекрасно знаешь, что наличие секса не утверждает наличие общения. Мне тоже нужно многое. Грустный момент в том, что тебе это может дать еще кто-то, а мне навряд ли. Чего бы тебе хотелось от наших коротких отношений?

– Искренности, уважения… Чтобы все было по– настоящему, чтобы… – он осекся, теребя скатерть. – А разве я могу что-то вам дать? – Мы встретились глазами.

– Я думаю, да. Ты первый со сверхъестественным даром, кого я встретила. Не имею в виду магов, мистиков и прочих. А простых людей, с которыми произошло нечто, и теперь они не знают, как с этим жить. Поэтому ты можешь меня хотя бы понять – ты единственный, кому я открылась, не считая спецслужб. Но у последних нет дара – для них я всего лишь еще одна диковинка, которую стоит держать на коротком поводке.

Он покачал головой.

– Ну, так что насчет портрета? Вы придете позировать?

– Конечно, приду, – ия улыбнулась.