Одна среди туманов

Я села на кровати, собираясь засыпать ее вопросами, но Сара Бет уже взялась за дверную ручку. Еще раз махнув мне рукой, она шагнула в коридор и тихо закрыла дверь за собой, а я снова откинулась на подушки, прислушиваясь к стуку дождевых капель и размышляя о том, что́ я только что услышала. Потом мой взгляд упал на простыню и на два крошечных пятнышка на ней. Пятна слегка расплылись, соприкоснувшись краями, и стали похоже на маленькое сердце, нарисованное кровью.

Глава 35

Вивьен Уокер Мойс. Индиэн Маунд, Миссисипи. Май, 2013

Кло и я сидели в креслах-качалках на широкой передней веранде и смотрели на подъездную дорожку, ожидая появления Триппова «Форда». На коленях у меня лежала книга – историческое сочинение Кэрол Шипли. Время близилось к ужину, и из дома, где Кора и Кэрол-Линн накрывали на стол, доносилось позвякивание фарфора. Я уже почти привыкла обедать и ужинать из антикварных двухсотлетних тарелок, из которых ели несколько поколений моих предков, привыкла к тому, что за столом меня окружают многочисленные родственники, которые к тому же, не стесняясь, болтали буквально обо всем, но никогда – о чем-то серьезном. Эти трапезы разительно отличались от молчаливых обедов с Марком и Кло, которые порой нагоняли на меня такую тоску, что впору было удавиться. Впрочем, бо́льшую часть времени я была на таблетках, так что меня не особенно трогала безвкусная, диетическая пища. Не обращала я внимания и на то, что Кло постоянно отвлекается, чтобы прочесть или набрать эсэмэску, и что Марк либо читает газету, либо сам болтает по телефону со своими многочисленными пациентами и партнерами по гольфу.

Во времена моего детства за столом всегда было шумно и весело, поскольку Бутси постоянно приглашала к ужину друзей, знакомых или соседей. Я хорошо помню, с каким нетерпением я ждала вечера, ибо это было время, когда мы с Томми могли рассказать Бутси о наших делах и решить все наши проблемы (а надо сказать, что в промежутке между ветчиной и десертом самые сложные проблемы решались с поистине необыкновенной легкостью и быстротой). Так было до тех пор, пока не вернулась моя мать и я не начала есть на кухне с Матильдой.

И вот все опять изменилось. После того как я приехала в Индиэн Маунд, ужин снова стал для меня временем, которого я ждала с нетерпением, ждала каждый день. Казалось бы, простая вещь – трапеза в кругу семьи, однако именно она помогала мне прочно стоять на земле, хотя по временам я по-прежнему ощущала себя песчинкой в эпицентре урагана, в который превратилась моя жизнь. Наверное, именно вечерняя традиция, заложенная когда-то Бутси, подтолкнула меня позвонить Кэрри Холмс и пригласить ее к нам вместе с детьми. Впрочем, мой выбор пал на нее еще и по другой причине. Нужно было быть до крайности тупым или слепым, чтобы не видеть, что Кэрри и мой брат все еще любят друг друга. Вместе с тем мне было совершенно ясно, что, будучи предоставлены самим себе, они вряд ли когда-нибудь отважатся протянуть друг другу руку и будут, как прежде, обмениваться робкими взглядами с почтительного расстояния. А раз Томми боялся сделать первый шаг, за него это готова была сделать я.

– А как мы его назовем? – спросила меня Кло из своего кресла. Белый пес, которого мы подобрали в городе (или он подобрал нас), не отходил от нее ни на шаг, пока Кло не вошла в дом – да и то только потому, что я сказала обоим: в комнаты он будет допущен только после того, как мы искупаем его с шампунем от блох. Разумеется, пес никуда не убежал и терпеливо дожидался Кло у крыльца, куда она вынесла ему миску с водой и порцию сухого корма для собак, который мы купили по пути из города. Заодно мы приобрели ему ошейник, поводок и кучу других собачьих аксессуаров, которые, как сказала Кло, были нам совершенно необходимы.

– Я не знаю, можем ли мы как-то назвать его уже сейчас, – ответила я на ее вопрос. – Если он чей-то, значит, имя у него уже есть, а если мы будем звать его иначе, это может сбить его с толка.

Кло мрачно посмотрела на меня.

– На самом деле, – сказала она, – ты хочешь сказать, что не разрешишь мне его оставить. Так?

– Не забывай, ты живешь не здесь, а в Лос-Анджелесе, а твой отец несколько раз говорил, что не потерпит дома никаких животных, потому что от них бывают глисты и блохи, к тому же они грызут мебель и всюду разбрасывают свою шерсть. А еще Марк боится, что у него может быть аллергия.

Кло ненадолго задумалась.

– Но песик мог бы остаться здесь, с тобой. Когда я приеду тебя навестить, я с ним снова увижусь, и он мне обрадуется.

Ах, если бы только мир был устроен так просто, как представляется детям!

– Я тебя понимаю, – кивнула я. – Но ведь я и сама не знаю, как долго я здесь пробуду. Кроме того, еще неизвестно, разрешит ли тебе отец меня навещать.

Рука, которой Кло гладила пса по голове, замерла.

– Но ведь разрешил же он мне остаться с тобой сейчас! Значит, он и потом тоже будет разрешать…