Одна судьба на двоих-2.

- Хренотень полная. То Глава всех собирает для какого-то срочного совещания, то Вы теперь призываете Совет на помощь. Что, такой бардак, уж простите за бранное слово, среди Хранителей постоянно? Что же касается тех троих, о ком я упомянул ранее, Вы, наверное, не поняли, Елизавета Петровна. – Антон хмыкнул. – Мы не спрашиваем разрешения для изятия у Вас представителей другого мира. Мы просто ставим в известность, не более. Неужели смысл моих слов так и не дошёл до назначения? Простите, но у нас было много времени для НОРМАЛЬНОГО разговора. Сейчас времени нет ни у Вас, ни у нас. Как Марию, так и её товарищей мы постараемся как можно быстрее отправить домой. Лично нам не нужна информация ни о чужом мире, ни о целях появления здесь их представителей. Только не надо ссылаться на интересы Братства и, тем более, на интересы страны. Всё это для Вас не более чем пустые слова. Эти трое нужны были только Вам лично. Я это прочёл в Вашей голове, как и многое другое. Простите, но коль сами, без разрешения, нарушив основной Закон менталов, не спросив согласия на то, ПОПЫТАЛИСЬ проникнуть в разум моей сестры, и я счёл возможным сделать ответный ход. Так что моё нарушение Закона не является таковым. Считаю возможным на этом закончить беседу, так как знаю ВСЕ Ваши, так и незаданные вопросы. Хочу отметить, что ни один из них ну ни как не мог быть соотнесён к интересам Братства.

Женщина смотрела на Антона, а в голове у неё, кроме нарастающей боли, что подтверждало слова парня о воздействии обоих близнецов на мозг и… паники, ничего не было. Стараясь сдержаться и не наговорить ничего лишнего, открыла рот и… закрыла, понимая, что и в самом деле ничего нового сказать не может. Воронцова поднялась с кресла и подошла к окну, замерев без движения. Она не видела, как двое молодых людей у неё за спиной встали и, ничего не говоря, вышли из кабинета.

- - -

В коридоре Антон дотронулся до руки сестры и показал сначала себе на рот, потом на голову.

- «Рин, я всё же перестрахуюсь и дам возможность нашей гостеприимной хозяйке отдохнуть с полчасика».

Девушка согласно кивнула и паказала пальцами на двери кабинетов, что были приоткрыты.

- «Ты что, устала от поединка?»

- «Да. Она сильная, и я выложилась полностью, извини».

- «Хорошо. Тогда пойдём по кабинетам. Эти кадры и в самом деле начали шевелиться, не зря Воронцова упомянула о каких-то амулетах защиты. Предлагаю идти по разным сторонам и немного продлить сонное царство. Ты как, сможешь ещё поработать?»

- «Постараюсь, но хотя бы минут пять отдыха, а то ничего не смогу».

- «Будет тебе не пять минут, а больше. Верхний этаж просмотрю сам, а ты лишь посматривай по сторонам.

- «Тош, «щит» не забудь».

- «Забудешь тут».

Верхний этаж миновали быстро, лишь Антон изредка давал краткий импульст на расслабление организма людей, продлевая сон. Второй этаж тоже почти закончили и Арина, немного отдохнув, стала действовать уже самостоятельно. И перед самой лестницей… напоролась.

Открыв дверь в очередной кабинет, никого не заметила и только чудом, точнее, благодаря выставленной защите, смогла увернуться от трёх пуль, которые были выпущены стрелком словно из автомата.

(Щит девушки не был слабее, чем у брата, просто он со временем стал несколько иным. В щите Антона пули просто сплющивались, опадая блинчиками, почти на метр не достигая тела. У девушки же по непонятным причинам аналогичная функция трансформировалась в другую – пули, попадая в щит, не останавливались, а их скорость полёта в паре метров от тела носителя словно замедлялась в сотню раз, позволяя спокойно уйти с траектории полёта.)

Но сейчас она поняла, что уйти от пуль могла, но вот выдать ответный импульс на паралич, увы, сил не хватало. Сделав шаг от двери в центр комнаты, она и сама не поняла как, но чуть ли единым движением материализовав клинок в руке, вытянув руку, смахнула голову мужчине, который прятался за ближайшим столом. Всё произошло в доли секунды и время, которое сжалось до предела, внезапно вернулось к нормальному состоянию, когда в комнату прыжком влетел брат. И, одноверменно с этим, раздался звон и из шкафа, что стоял у входа, посыпались осколки стекляных дверей, полок и разбитой вдребезги посуды.