Одна судьба на двоих

- Ты хочешь сказать, что твои люди видели и то, как мы упали парализованными и то, что мои дети чуть не погибли? ТАК? – последние слова женщина чуть ли не выкрикнула в лицо мужу.

- Это не только твои дети, но и мои. И я их люблю не меньше, че…

- СТОП!!! – крикнул Антон, аккуратно сняв с колен сестру, поднялся с места. – Можете все немного помолчать?

На берегу все затихли, а двое детей, которые и до этого не проронили ни слова, вообще прижались к Олегу, ощущая, что все остальные родственники полыхают от гнева и раздражения и в ментально выглядят как огромные костры.

Антон обвёл взглядом всех, а потом… вздохнул глубоко и шумно выдохнул. И лишь через минуту напряжённой тишины неожиданно для всех раздался тихий спокойный голос.

- Я очень прошу. Точнее, требую от всех присутствующих не обвинять друг друга непонятно в каких грехах. И не стоит демонстрировать перед другими именно что свою правоту. Вы сейчас готовы вцепиться друг в друга и устроить тут новое побоище. А нам что, вновь погребальный костёр на берегу устраивать? Так не пойдёт. Я с сестрой хочу покину это место, пока ещё никого не убили. Хотите драться или делить между собой «ништяки», которые здесь были – пожалуйста, но без нашего участия. Нас двоих это вообще не касается и мы ни на что не претендуем.

- Только и свои мечи Вам придётся оставить здесь - передать мне или моим сотрудникам, – потребовал Сергей Павлович. – Это оружие, которым Вы не имеете права обладать. Где Вы их спрятали? Не забудьте так же передать и лучевое оружие.

Арина с изумлением смотрела на отца, который спокойным тоном нёс совершенно немыслимый бред, а чуть позже, слыша хихиканье брата, а мысленно тот уже давно давился от смеха, сама не сдержалась и захохотала в голос, чем привела отца в недоумение. Свар, очнувшись от своих дум с минуту назад, услышав последние слова Ярого, оторопело посмотрев сначала на двойняшек, потом и на Сергея Павловича… тоже захохотал в голос.

- И что такого смешного я сказал? – удивился генерал. – Может, поделитесь? Мы тогда все вместе посмеёмся.

- Ты лучше ответь на вопрос, отец, - Арина никогда так папу не называла, да и Антон недоумённо на неё взглянул, понимая, что именно сейчас его сестра расставит всё по своим местам. Он хотел вмешаться, но понял, что в этом случае разговор с родителями станет последним между ними. Сергей Павлович с Настей тоже вздрогнили, поскольку тон дочери не предвещал ничего хорошего. – Ты сказал, что мы не имеем права обладать личным оружием, отмечу, СВОИМ оружием. Может подскажешь – кто есть такой, что более достоин владеть НАШИМИ клинками? Ты? Мама? Может твои зарывшеся в песок бойцы? Или само государство более достойно?

- Арина, - отец был строг, но мужчина не почувствовал подвоха в вопросе дочери. – Ты правильно назвала последнего владельца. Именно государство должно владеть столь уникальным оружием, но никак не отдельные люди.

- Ты считаешь, что в так называемом государстве, где всё продаётся и покупается, и во власти нет никого, кого можно было бы назвать кристально честным, вдруг, откуда ни возьмись, появятся достойные люди? А ведь государство – это не что-то неосязаемое, а конкретные люди во власти, разве не так?

- Государство – это государство, - отрезал Сергей Павлович, вытянув вперёд руку. – Не надо поганить своими словами всех, кого не знаете. Я жду.

Арина, сделав пару шагов, протянула руку отцу.

- Бери, коль считаешь, что вправе отнять у меня то, что никому более на этой земле не принадлежит.

- Что ты тянешь руку? Я просил меч! – чуть ли не крикнул Сергей Павлович и в ту же секунду в поднятой вверх руке девушки блеснул тонкий длинный меч и… вновь исчез. Арина вновь протянула руку папе.

- Ты так ничего и не понял, отец, – грустно улыбнулась девушка. – Я смотрю, что пора тебе на пенсию. Будешь с мамой рядом и ей не будет столь тоскливо, когда ты мотаешься по стране по так называемым «государственным» делам. Что ты в удивлении хлопаешь глазами? Наше оружие, если до сих пор до тебя не дошло – это часть нас самих, нашего организма. Такая же, как рука, нога или голова. Что твой секретный отдел решит отрезать от нас в первую очередь? Ты уж сразу скажи, а то вдруг в оттяпанном не найдут? Мне, если честно, очень грустно, что ты становишься похожим на другого деда Кати – только тот продался за конкретную сумму в зелёных, а ты стал ярым поклонником эфемерного «государства», и ради того, что бы заполучить что-то уникальное в свой отдел, готов отдать на препарирование даже собставенных детей. История повторяется, не правда ли, Кать? Только тогда разменной монетой была ты, а теперь мы. Грустно узнать, отец, что мы для тебя лишь очередной шаг в непонятном движении вперёд. Да и вперёд ли?

Сергей Павлович покраснел от гнева, но вдруг осознал, что все окружающие его осуждают. Более того, возникло ощущение, что и начинают презирать за сказанные слова и дела…

Арина так и не отводила глаз с лица отца, вдруг почувствовала, что её обняла рука брата и незаметно для всех погладила.