Одна такая — боевая, или Попадать нужно наверняка (СИ)

— Ребят, помогите стол освободить, — громким шепотом попросил Сэм, — на полу им будет не удобно, да и простыть можно.

— Идите вы, — пробурчал Ас, оторвавшись от меня, а друзья громко расхохотались.

Приглашенные музыканты заиграли, а Астер начал здороваться с друзьями и принимать подарки. Здесь были и друзья астера-школьника, и друзья астера-кронпринца, что меня несказанно удивило. Вот Дэн даёт, и ведь знает про Астера гораздо больше меня, как и про его друзей.

Начались веселье и танцы. Когда все, уставшие, сели за стол, вынесли торт (моя гордость) и Астер задул магические свечи. Тут я расстроилась — свечи были незадуваемые, а он справился с ними с первого раза. Впрочем, это было даже забавно.

Гости начали произносить свои тосты. Большая их часть была немного пьяненькой и пошленькой, ну да ладно. Астер, тоже не полностью трезвый, хотя и не пьяный, облокотил мою голову на своё плечо и с радостью смотрел на своих близких.

Встал Корин.

— Астер, — начал он, — ты отличный парень, хороший соратник, а главное — верный друг. Мне очень жаль, что в следующем году я уже ни с кем из вас, ребята, — оглядел присутствующих, — не увижусь — по крайней мере за одной партой — но очень надеюсь на то, что не я один поступлю в Институт Трех Лун. Но! Сегодня не только твой день рождения, брат, но и передача важнейшего артефакта каждого факультета — Кубка Старост. Как вы знаете, Кубок сам выбирает старейшину, и до меня этот пост пустовал два года. Но в этот раз Кубок сделал свой выбор. Я попрошу всех боевиков школы «Красный Медведь» встать, — мы незамедлительно последовали указу своего старосты. — Итак, вот эту вот маленькую штуковину передают уже долгое время из поколения в поколение на нашем бойфаке, — Корин приподнял цепочку, на которой висел медальон в виде черного кубка. — И, может, я, то есть Кубок, удивит вас выбором, но человек, который станет следующим старостой, за этот год убедил всех в своей честности, бескорыстности и отваге, — только за этот год? А раньше он где-то под партой валялся, забытый? Что-то предчувствие у меня нехорошее… — Зэй! Только не бей меня, но этот Кубок теперь твой, а по Праву Наследования ты не можешь отказаться.

Я со стоном спрятала лицо в ладонях. Какая тупая ситуация и судьба. Зал грохнул аплодисментами и криками, Астер выпихнул меня из-за стола, а мне, подошедшей (даже подлетевшей, спасибо, любимый, без тебя бы не справилась) к старосте, надели на шею Кубок и крепко обняли.

— Кор, ты даже не представляешь, как я хочу тебе сейчас врезать. А еще я хочу плакать. Бить тебя и плакать. Почто ты нас покидаешь, а? Да я же в могилу нас всех сведу, — заныла. — Вы — моя семья… — я тяжело вздохнула, стараясь не прокручивать в голове воспоминания о той… прошлой семье. — Спасибо тебе за всё, но прощаться я не буду. У нас еще целое лето впереди. А потом вся жизнь! Три Луны не в другом измерении, точно свидимся.

Обняв Корина, я уткнулась лицом в его грудь. Мой заботливый старший брат, всегда такой ответственный и понимающий. Как же я без тебя?

Пару минут все молчали, уважая нашу тревогу.

— Зэй, а споёшь, а? — вдруг подал голос Малек. Он подозвал музыканта и отобрал у него гитару, тут же протянув её мне. М-да, стоило с дуру обмолвиться, что знаю пару песенок… — Ради нас, а? Что-нибудь из твоего «душевого» арсенала.

Боевики рассмеялись. Они, в отличие от остальных гостей, точно знали, что «душевой» — это не оговорка, и арсенал мой совсем не из души, а из душевой кабинки.

— Сами напросились. Я ведь говорила, что знаю только пару песен — я не шутила. Я спою вам о родине. Вряд ли вам что-то скажет имя сочинителя, да и не уверена я, что помню его, но слушайте…

*****

Зэина села на высокий стул. Волосы цвета закатного неба упали на её бледное лицо, когда она склонилась над грифом гитары.

Она тронула струны тонкими пальцами, несколько раз тренькнула невпопад и начала петь. Её голос был неидеален, но именно поэтому так завораживал. Немного с хрипотцой, низкий, тихий. В нём слышалась тяжёлая печаль, совершенно несвойственная пятнадцатилетним девушкам.

Друзья Зэины знали, что она в этом мире совершенно одна, что здесь нет её семьи, дома. Но никогда не спрашивал о прошлом, не бередил её душевные раны — ребята просто старались дарить ей тепло, которого она лишилась, они заботились и оберегали её, как оберегали бы её родные.

«Душевые» песни всегда были странными, эта не исключение. Каждый вслушивался в незнакомые слова, не всегда понимая смысл, но чувствуя трепет и уважение перед неизвестным музыкантом.

Я люблю свою Родину! Вроде быЯ полжизни рабом на заводе былИ штаны носил прямо на скелет,А теперь меня это не торкает!