Одна в толпе

Вот если бы Гномиха не была двуличной тварью, то смело воздвиг бы её до планки «высший класс»! Она готовит так, что я захлёбываюсь слюнями каждый день. Не ворчит по пустякам. Я заметил, она вообще предпочитает отмалчиваться в моём присутствии. Диалоги у нас никак не строятся. Последний был, когда сбежали из «Оригами». Я тогда еле сдержался, чтобы не вылить на голову девчонки всё то дерьмо, что накопилось за время, пока смотрел, как ей первый встречный своим пахом стирает ткань на мини-юбке. Вырядилась, как подзаборная давалка, а потом обиделась, стоило мне указать на данный факт. Глазища тогда округлила, выдавая всю гамму эмоций. Ну, а как хотела? Чтобы я оценил её охмурёж и благословил на славные подвиги? Что бы с ней стало, с бестолочью, если б я не вписался за неё? Это ж надо уметь, стянуть всё быдло в одно побоище. Откуда в маленькой девочке столько магнетизма для приключений?

У меня тогда в горле от страха пересохло, когда представил, как Гномиху терзает вся клубная шпана.

Каждую ночь смотрю на неё и не могу понять, с какой стороны к ней подлезть, чтобы потом не винить себя за низость. Невинный облик сбивает с толку. Лёгкая. Крохотная. Безобидная.

Никогда не думал, что во мне есть тяга к заботливости. Даже не подозревал, что начну спорить с самим собой. Руки сами по себе так и тянутся проверить девчонку на наличие хрупких мест. И что поражает – не для того, чтобы отомстить за друга, а чтобы прикрыть, сохранить, залатать…

Как я могу ударить наотмашь, если у неё глаза такие наивные, голос мягкий, дыхание тёплое, пальчики нежные…

Каждую ночь ухожу от неё, чувствуя себя слабоумным зверем.

Я её сломить хочу, а в итоге открыл в себе незнакомую слабость.

Проказная гномиха! Запутала мне все мысли!

Стерев ладонью с лица возникшее наваждение, втянул божественный аромат пищи и приготовился оборонять свой замысел, не подпуская Алису к себе ближе, чем положено.

Отперев дверь, заметил, что снова внутри промелькнуло разочарование. Алиса не встречает. Как всегда, прячется и покажет нос, только когда приспичит в туалет. Мотнув устало головой, наклонился, чтобы снять кроссовки, и окаменел. Место для моей обуви занимали чьи-то гигантские мужские ботинки.

Какого?..

Мужика, что ли, в дом привела?

– Астахов! – вдруг нечто сбило меня с ног. – Беги, Лёня, пока ходить можешь! – захрипело оно мне на ухо. – Держи манатки и проваливай до завтрашнего дня!

В грудь неслабо вдавили мою же спортивную сумку и начали толкать за дверь.

– Чё за дела, гномиха? – недовольно спросил я, напрягая мышцы груди под настойчивой девчачьей рукой.

– Молчи, несчастный! – залепила мне рот ладонью и произнесла истеричным шёпотом. – Нет времени объяснять, просто уход…

– Алис, кто это? – сквозь нашу возню пробился незнакомый женский голос.

Пальцы гномихи, сжимающие мои плечи, резко дёрнулись, и если мне не показалось, то и её правый глаз тоже.

Поднял голову и встретился с настороженным взглядом женщины, смутно мне кого-то напоминающей.

– Здравствуйте, – ни намёка на мою улыбку.

Жопа чует, что Алиса не зря трясётся.

– Здравствуйте… – неуверенно кивнула она, переводя на девчонку недоумённый взгляд.

– Кхм, мам, это Лёня… – прижалась ко мне спиной гномиха, медленно выталкивая моё тело в дверной проём.

Мама?

– Что за Лёня? – внезапно на кухне раздался суровый мужской голос, и после короткого грохота ножек стула о плитку послышались приближающиеся тяжёлые шаги.

От острого неприятного предчувствия я абсолютно точно ощутил, как моё достоинство уменьшилось в размерах.

– Пап, он уже уходит! – издала писк Алиса, вцепляясь в мою ногу.

Когда за спиной женщины показался…

Это ПАПА?!

Твою ж налево…

Вот это я попал.

Тут не просто уменьшились, все внутренности усохли.

Не сводя с меня грозного взгляда, мужчина обогнул маму Алисы и возвысился передо мной горой. Где-то там внизу между нами ещё затесалась гномиха и издавала невнятные звуки.

– Кто таков? – припечатал меня к месту одной фразой.

Не разрывая прямого взгляда, расправил плечи и уверенно отчеканил:

– Леонид Астахов.

Умирать, так с честью.

– У тебя ровно пять секунд, чтобы объяснить, с какого дуба ты вечером заявляешься к моей дочери в дом и даже наглым рылом не ведёшь от страха, – его голубые глаза зажглись убийственным огнём, и я громко сглотнул. – Начинай, Леонид Астахов.

Очуметь! Это будет самая глубокая выгребная яма, откуда мне придётся выползать.

И вот как угадать, какой ответ он хочет услышать?

За долю секунды протягиваю к мелкой заднице пальцы и щипаю так, чтобы до неё дошло, что пора уж как-нибудь вмешаться.

– Я вам говорила, что я не против делить с кем-нибудь квартиру… – подпрыгнула на месте смышлёная девчонка.

– О Господи, Алиса! – приложила руки к груди её мама. – Ты что, подселила к себе парня?!

– Чего-о?? – прогремел мужчина, заполняя собой всё пространство.

Или это у меня в глазах потемнело.

А гномиха ещё думает, что я приду к её родителям выбивать долг за машину.

Да никогда в жизни!!

Что-то у меня появилось огромное желание вообще не связываться с этой семейкой.