Одна Ж в Большом городе

– Ой, судя по Наташеньке – очень! – Мама утвердительно закивала. – Знаете, я ведь так переживала: Наташа – девочка видная, симпатичная, а на мальчиков – ноль внимания! Я все никак не могла понять, в чем дело: даже те парни, которые еще со школы за ней ухаживали, звонили-звонили, да и пропали постепенно. Мы с отцом и денег ей всегда вдоволь давали, я ей и одежду покупала самую модную, и косметику. А ей все безразлично было: вечером ляжет, в потолок уставится… Это потом уж мать Наташиной подружки, с которой они вместе начинали колоться, сообщила мне, что дети наши уж полгода как «на системе» (систематическое употребление наркотика внутривенно. – Прим. авт.). А сейчас совсем другое дело: глазки светятся, попросила меня белье красивое привезти. Так что все в порядке!

– А я вот чем дальше, тем больше убеждаюсь, что вред один от этого лечения! – К нашей беседе подключается женщина лет пятидесяти, тоже посетительница. – Мой-то второй раз уже в таком месте лежит. Я мать вон того лба, Федора, – и показывает на сына: тощий прыщавый парнишка лет девятнадцати сидит на качелях с другой пациенткой; они по очереди облизывают одно эскимо (очевидно, привезенное Фединой мамой). – В первой клинике, – продолжает свой рассказ Федина мама, – он девчонку завел, вот после выписки так и гулял с ней. А в этой «послелечебной» любви ведь как: сначала вместе лечатся, потом вместе калечатся. Я это потом уже поняла. Мне вообще кажется, что он нарочно опять стал колоться – чтобы снова в такое же заведение попасть. Здесь у него личная жизнь лучше почему-то складывается, чем на воле…

«Чистый» нечистого лечит

Сестра-хозяйка Люба предлагает мне пройти к заместителю директора клиники, который даже в воскресный вечер на месте. Приемная на первом этаже сверкает евроремонтом, кабинет обставлен кожаной мебелью. Представительный седовласый мужчина лет пятидесяти пяти жестом приглашает меня присесть. Прежде чем привезти в клинику «сестру» и заплатить немалые деньги, я желаю знать, что с ней тут будут делать.

– Эффективность нашей методики заключается в том, – начинает приятным басом зам, – что мы отвлекаем пациентов от мыслей о наркотике.

«Уж не сексом ли?» – отмечаю про себя, а вслух спрашиваю Михаила Александровича, что он думает по поводу гиперсексуальности выздоравливающих наркоманов.

Говорит зам. директора клиники Михаил Александрович:

– Ну, это больше вопрос не наркомании, а той возрастной группы, к которой относится большинство пациентов, – снисходительно улыбается Михаил Александрович. – В молодости кому ж не хочется любви? Но мы данную проблему успешно решаем. Для этого у нас дежурят ночные консультанты.

Для справки:

Считается, что человек, ни разу не переживший ломку, не может помочь пациенту преодолеть стресс, который тот испытывает в результате отказа от наркотиков. Пациентов лечат психологи, которые, как правило, сами были когда-то наркоманами, просто успешно прошли лечение и последующую реабилитацию.

– Они не только беседуют с пациентами, которые не могут заснуть, – продолжает зам, – и помогают тем, у кого ночью случается истерика из-за внезапно одолевшей тяги «употребить» (это происходит обычно во время ремиссии), но также следят, чтобы пациенты не вступали в интимные отношения. Это строго запрещено: секс нарушает и без того хрупкое эмоциональное равновесие выздоравливающего наркомана. И потом – большинство пациентов уже либо ВИЧ-инфицированы, либо имеют в наличии гепатит B и C.

«Кошки весенние, подзаборные…»

Я прошу разрешения осмотреть корпус. Коридор и палаты тоже напоминают мне пионерлагерь – только со свежим ремонтом. Девушки живут на первом этаже, молодые люди – на втором. В конце коридора на каждом этаже – общий санузел с душевыми. Зная из жизненного опыта, что любопытнее всего бывают уборщицы и работницы столовой, отправляюсь в пищеблок. Повариха тетя Зина не заставляет себя упрашивать: видно, наболело у этой простой женщины, а поделиться не с кем. В своей деревне, откуда тетя Зина через день приезжает готовить для «этих чудиков», она на «производственные темы» не распространяется – соседи не поймут. «Чего уж там, – машет рукой тетя Зина, – платят хорошо, вот и работаю».

Рассказывает повариха тетя Зина: