Одна Ж в Большом городе

– Я сначала действительно подумал, что Анька рехнулась: заладила – на кладбище, на кладбище… Я не понимал: чего там делать, да еще с девушкой? У меня незадолго до этого бабушка умерла, поэтому ни с кладбищем, ни с могилами никаких романтических ассоциаций в принципе быть не могло. Но потом смотрю – уперлась. Ладно, думаю, дурь девичью уважу, схожу. А там как увидел этот стих, который парень посвятил своей погибшей невесте, так во мне будто что-то перевернулось! Я вдруг понял, как мне Аня дорога, что не надо в этой жизни терять ни секунды на то, чтобы кому-то что-то доказать. Ведь сегодня мы есть, а завтра – никто не знает. И надо жить здесь и сейчас, ловить момент, любить друг друга, пока мы рядом. И в этом овеянном смертью месте мне вдруг невыносимо захотелось самых простых жизненных проявлений – прижать к себе любимую девушку, приласкать ее, почувствовать живое тепло ее тела. До сих пор не знаю, что это было – наваждение какое-то…

Комментирует психолог Борис Переверзин:

– Помните, героиня фильма «Москва слезам не верит» говорила: «А я слышала, что на кладбище хорошо знакомиться»? Как ни парадоксально, но в непосредственной близости от вотчины мертвых отношения живых выстраиваются действительно лучше. Науке известен феномен Situation body self-insurance («ситуативное самострахование организма» – англ.), о котором и говорит Гриша: в местах упокоения умерших у многих людей активизируются жизнеутверждающие настроения и функции – как бы вопреки исходящим отовсюду флюидам смерти. Считается, что при виде оплота вечности, коим является кладбище, человек освобождается от многих «земных» комплексов и страхов и настраивается на программу срочного самосохранения и самовоспроизведения. На эту тему существует множество поверий и преданий у разных народов мира: например, индусы уверены, что бесплодная пара может зачать, занявшись любовью возле усыпальницы Тадж-Махал, а англичане полагают, что девушка скорее согласится выйти замуж, если сделать ей предложение… на кладбище.

Комментирует культуролог Диана Двинеева:

– Соседство темы любви и смерти прослеживается в культурном наследии всей нашей планеты. Если обратиться к творчеству классиков, у каждого из них мы обнаружим так или иначе затронутую тему вечного покоя и последнего пристанища в связи с зарождением новой любви или жизни (особенно это касается эпохи романтизма и декаданса). Сегодняшние дни – не исключение. Недаром у нас стала необыкновенно популярной книга Б. Акунина «Кладбищенские истории», автор которой заявляет: «Все, что когда-то было, и все, кто когда-то жил, остаются навсегда… Подите на кладбище. Если день, погода и ваше душевное состояние окажутся в гармонии с антуражем, вы ощутите себя частицей того, что было прежде, и того, что будет потом. И, может быть, услышите голос, который шепнет вам: “Рождение и смерть – это не стены, а двери”».

Ты не одна:

Пришла мне тут в голову странная ассоциация. Не зря же в экономике и в народном хозяйстве так ценятся всякие энергосберегающие изобретения. Например, машины, которые могут работать не на топливе, а на вторсырье, а еще лучше – на биологических отходах. Так и нам, женщинам, по жизни было бы полезно научиться функционировать на всяком, простите, г… То есть уметь перерабатывать его в энергию и получать от него драйв. Навык быстрого преобразования в своей голове негатива в позитив и умение «работать» на полученном продукте сберегло бы нам кучу сил и нервов. Так как на свете, по определению, «сырого» негатива несравнимо больше, чем готового к употреблению, расфасованного и красиво упакованного позитива. Поэтому отчего бы не извлечь из любой не очень приятной и не очень веселой ситуации ее позитивный корень и не воспользоваться им для оптимизации нашего жизненного процесса? Дайте мне патент на изобретение женского нервосберегающего ресурса! Каков он? Он прост, как все гениальное! Это – элементарное г…