Одна жена – одна сатана

Дрозд с беспокойством наблюдал за Гарриком, который налаживал вторую снайперскую винтовку. Он тщательно, с любовью, протер оружие, сложил его, завернул в тряпку и уложил в рюкзак. Взялся за пистолет. По его сосредоточенности, по тому, с какой ответственностью и аккуратностью он проверял стволы, Дрозд догадался, что Гаррик готовится к ответственному делу. А на дворе наступала ночь. Ночь плохо действовала на Дрозда, он нервно полюбопытствовал:

– Ты собираешься или просто?..

– Собираюсь. И ты собирайся, пойдем в одно место.

– Куда?

– Дело есть. Бабло отработаем.

– Ночью?

– А наша работа ночь любит.

В сумерках оба вышли на улицу, когда же миновали деревню и Гаррик начал подъем по крутому холму, Дрозд стал, как вкопанный, панически выговорив:

– Там кладбище!

– Так короче, – бросил Гаррик через плечо.

– Не пойду. Через кладбище не пойду!

Гарик нехотя обернулся, уставился на паникера с выражением гадливости и хотел всыпать ему по первое число, однако Дрозд выглядел совсем неважно, потому сжалился над ним:

– Ладно, в обход пойдем. Далось тебе это кладбище! Мертвецов боишься? Не отставай, Дрозд, я хочу засветло прийти на точку.

Пришлось отказаться от услуг новой кухарки, а также домработницы и дворника, что весьма осложнило жизнь в доме. Светлана с Надеждой не разговаривали, мужчины установили между ними дежурство: по очереди обеих обязали готовить еду и убирать дом. А домина огромный, на уборку уходит весь день, да и членов семейства много, попробуй приготовь на всех. К тому же с готовкой возникли проблемы: обе не очень-то умели управляться с плитой и кастрюлями, не умели рассчитать, какое количество необходимо, чтоб накормить всю ораву. Да, конечно, у женщин тяга к плите заложена генетически, но если женщина в течение длительного времени за готовку не бралась, генетика не помогает. Помимо бытовых трудностей в доме царила атмосфера вражды, уныния и взрывоопасности. Пока кое-как держались.

Веру не стоило просить прибыть в дом свекра, она переселилась сюда вместе с мужем, стерегла его от хищной Светки. Но звонок Кати ее заинтриговал, уж очень серьезно девочка просила ее приехать сюда, правда, не менее коварная Вера никому ни слова не сказала о странной просьбе младшей дочери Валерьяна Юрьевича. Не без удовольствия она наблюдала за тщетными усилиями содержать дом и кормить толпу отвратительной пищей. Когда же Вера брезгливо отодвигала тарелку, как в этот вечер, и вскользь делала замечание, мол, невкусно, Светка или Надька непременно срывались:

– Сама становись к плите!

Вера лишь усмехалась, закуривала сигарету и продолжала наблюдать мытарства семьи, озабоченной главной проблемой – где брать деньги. Но сегодня, услышав от Надьки, «не нравится – готовь сама», с наслаждением поставила ее на место:

– Я единственная в этом доме работаю и зарабатываю. Правда, мне такое количество дармоедов не удастся прокормить, вообще-то я и не собираюсь вас всех содержать. Так что, милые мои, не пора ли устраиваться на работу? Ну, мужчинам сложнее найти приличный заработок, а вам, Наденька и Светочка, это сделать нетрудно.

– Да? – чувствуя подвох, недобро покосилась на нее Надежда. – Например?

– Например? Посудомойкой, дворничихой, горничной, – перечисляла Вера, балдея от зверских физиономий. – Мало платят? Но Катюша ведь работает и за скромное вознаграждение, я заходила в ресторан, девочка справляется. Ну, если вам эти профессии не подходят, есть более доходная – панель. Сейчас спрос не только на молодых, на старух тоже.

– Я ей волосы выдеру! – в гневе подскочила Наденька.

Геннадий повис на ней, рявкнув не шепотом, как обычно, а во весь голос:

– Надежда, прекрати! И ты, Вера! Хватит! Что вы тут накаляете обстановку?

– А что она делает в моем доме? – рассвирепела Наденька.

– Дом не твой, – закурив, спокойно, с легкой улыбкой сказала Вера. – Он вообще ничей. А на ничьей территории я имею право находиться.

– Вера! – гаркнул Владимир. – Перестань провоцировать! И так тошно, а тут еще ты... Собирайся, поедем домой.

– А я не хочу домой. Мой дом там, где ты...

Неизвестно, куда завела б ссора, последнее время дело доходило чуть ли не до драк, если б не явление, временно спустившее страсти на тормоза.

– Привет, – сказала Катя, как ни в чем не бывало усаживаясь за стол. – Что тут у вас есть поесть вкусненького?

Измученные бытовыми проблемами и ссорами Светлана с Надеждой никак не отреагировали, а братья приняли бунтовщицу насмешливо. Первым Мирон вставил шпильку младшенькой сестричке:

– В ресторане плохо кормят?

– Там вообще не кормят, – ответила Катя, пробуя нечто из разряда размазни. – Если только заплатишь, то порцию получишь, какую захочешь. Но дорого, а я теперь экономлю. Фу. Что это?

– Овощное рагу, – огрызнулась Наденька.

– Да? – подняла на не невинные глазки Катя. – А из чего?

– Должно быть, из овощей, – подсказала Вера.

– Приехала поиздеваться? – спросила Светлана падчерицу.

– Я приехала жить здесь, – ответила Катя, подключившись к игре, которую заварил отец. – Квартира мне не по карману. Степановна, заходи, не стесняйся.