Одна женщина и много мужчин

Вечером шестнадцатого (по японскому времени, когда я еще пребывала в неведении насчет результатов рейда Интерпола и шведской полиции) мне позвонила Люся и сообщила, что меня очень добивался господин Шубаков – тот, которому Люсю представляли в первый день работы. Шубаков интересовался у Люси, не стоит ли случайно у меня в кабинете «дипломат» черного цвета с кодовым замком и не видела ли она меня с этим чемоданчиком. Люся гордо заявила ему, что я ношу бумаги в коричневом, обтянутом крокодиловой кожей кейсе и сейчас он вместе со мной находится в Японии. В любом случае посторонним людям в моем кабинете делать нечего, Люсе даны четкие указания никого не пущать – вообще никого, а когда я вернусь, господин Шубаков может переговорить со мной лично. Господин Шубаков попытался что-то возразить, но не на ту напал – Люся заявила ему, что для нее лично ничего не значит, что он «наш главный бандит», у нее одна начальница – я, а я велела никого в кабинет не запускать. Точка. Шубаков посмеялся, но отвалил. Люся же решила сообщить мне о его повышенном интересе. Я похвалила Люсю, а для себя сделала вывод, что лучшей секретарши мне не найти, и заявила ей, что она может увольняться с рынка. Она принята на постоянную работу. Пусть и дальше так же надежно охраняет мои двери.

«А Шубаков-то хорош, – подумала я, повесив трубку. – То сотрудничество предлагает, то проверяет, вернее, желает проверить кабинет в мое отсутствие. Ладно, с ним мы еще разберемся…»

Третьим позвонил Виталий Сергеевич. Этому-то что надо? Или он с подачи Шубакова? Может, тот всем предложил работать на себя? Разлад решил учинить в фирме? С Мишани станется.

Виталий Сергеевич сообщил, что в фирму приходила мать Маринки Громовой, изъявлявшая желание встретиться со мной лично. Ей объяснили, что я в командировке, а Марина у нас больше не работает, что вызвало у матери удивление – она об этом услышала впервые. Виталий Сергеевич попытался выяснить причину появления госпожи Громовой-старшей у нас в офисе. Она уклончиво пояснила, что у нее есть основания считать, что у Марины возникли «кое-какие проблемы», а затем удалилась, ничего больше не сказав. Виталий Сергеевич попытался навести справки о местонахождении Марины – и ничего выяснить не смог. Более того, покинув наш офис, Маринкина мать прямиком направилась в ближайшее к ее дому отделение милиции и написала заявление об исчезновении дочери. Наверное, в самом скором времени нам в конторе следует ожидать непрошеных гостей.

– Ну и что? – невинно спросила я. – Пропала Маринка – а нам до этого какое дело? Придут менты – скажем то, что знаем. Тем более что это ваши бывшие коллеги. Я не понимаю, что вас беспокоит, Виталий Сергеевич?

Про себя я добавила, что если уж кому и беспокоиться, так мне и Лариске, но вслух этого говорить не стала. Или Виталий Сергеевич что-то успел прознать? Старый мент все-таки.

– Да, в общем… Я просто решил поставить тебя в известность, Александра.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Кстати, а Марина давно пропала?

– Да мать вроде бы вчера с дачи приехала – и почему-то заволновалась. У Славика Панкратова в том отделении есть знакомый, но, наверное, нужно подождать и не проявлять излишнюю активность. Если тебя лично ничто не беспокоит…

– Ничто, – соврала я.

– Тогда посидим тихо.

– Посидим, – сказала я, а сама опять подумала, не знает ли Виталий Сергеевич гораздо больше, чем говорит. И где же в самом деле Маринка, черт побери?!

Последней каплей был звонок сына Валерки японским утром и нашей ночью – как раз тогда, когда я уже собиралась покинуть гостиницу, чтобы ехать на последнюю встречу с Хироши-сан. Тетя Лариса отправилась к себе домой за какими-то вещами и до сих пор не вернулась. Я велела сыну ложиться спать и не беспокоиться – мало ли какие дела могли возникнуть у тети Ларисы. У самой же у меня внутри все перевернулось. Мне требовалось как можно быстрее вернуться в Петербург. «Фортуну» выпустили из Гётеборга, она уже шла в Хельсинки, я же отбыла из Японии в родной город.

Глава 10

17 сентября, среда. Вечер

Когда я вернулась в Петербург, первым делом пришлось заехать в офис, тем более что меня встречал один из наших шоферов. Голова шла кругом от навалившихся проблем. Сеня все еще был в запое, Виталий Сергеевич бегал большими кругами, остальные сотрудники стояли на ушах, и только моя новая секретарша Люся сохраняла олимпийское спокойствие, осваивая компьютер под руководством Ивана Ивановича. Кто меня поразил больше всего, так это Вера Николаевна, Сенина секретарша. По-моему, такого цветущего вида у нее никогда не было. Влюбилась, что ли? И все переживания о судне остались позади?