Одна женщина, один мужчина

Женщина не то чтобы сильно расстроилась, но внутренне застыла. Пришлось принимать вынужденное и безотлагательное решение – Мужчину надо изгонять. А ведь уже сложилась какая-никакая совместная жизнь – встречи после работы, посиделки в кафе, разговоры, потом катание в сумерках под музыку, когда томные неясные мечты скользят по стеклам вниз и манят, и манят, и теперь все это попало под резкий свет обличительных юпитеров и нуждалось в ревизии.

Добило ее вот что: на свой день рождения она ждала, что Мужчина устроит небывалое, и все откроется своей правдивой стороной, и он посрамит всех недоброжелателей, и увезет ее от серой понурой жизни в ту же Швецию, например. Она сидела вся открахмаленная на работе, смотрела на часы и позвякивала длинными сережками-шахерезадами, а он так и не приехал и не позвонил, а потом посигналил вечером снизу, когда она уже сидела дома в тапках и грелась об кружку с чаем, и вручил ей букет из трех красных гвоздик, одна из которых была переломана по талии.

Дополнительно он рассказал о своей мечте, чтобы любовь у него была, как у покойных родителей (Негодяй! Негодяй! Положил мать в землю заживо!), глядя в сторону, он изобразил последние минуты отца перед смертью: когда они попали в аварию, тот нашел в себе силы побарабанить пальцами по стеклу – так он вызывал мать на свидание в период ухаживаний.

Женщина сидела с букетом в тапках вся деревянная: ей ужасно хотелось спросить – а кто был в машине еще свидетель-то?! Кто увидел эти пальцы на стекле, гнида ты навозная? Но ничего не сказала и пошла домой.

Женщина поднялась с букетом по сумрачной лестнице, и бешенство закипало в ее отмокающей от заморозков голове – именно в голове, а не в сердце, потому что все процессы локализовались где угодно, но не в сердце, в этом-то и причина.

Она посмотрела на этот букет, в мгновение изломала его на мелкие ошметки и вышвырнула с размаху в окно, мечтая, чтобы желтая «шестерка» все еще стояла внизу и получила бы по лобовому стеклу мусором.

На другой день Женщина собралась с мыслями, приготовила борщ, пригласила Мужчину, налила тарелку и, пока он ел, с аппетитом окуная в солонку сложенные пополам стебли зеленого лука, интеллигентно выложила все, что накопилось за месяцы наблюдений и размышлений. Мужчина посмеивался, и Женщина зачарованно думала про себя: неужели это происходит со мной? В самом деле и не во сне этот стареющий, некрасивый, полулысый пошлый мужик мог меня увлечь в мечты, и так надолго? И почему я все еще с ним вежлива, а не пошлю в дальние дали?

– И кстати, – вдруг осенило ее, – если уж ты дуришь женщинам головы на такой маленькой территории, мог бы разнообразить свой репертуар – а то уже столько лет режиссер да режиссер.

– Разведчики легенду не меняют, – со смешком пояснил Мужчина и отложил вылизанную ложку. Женщина посмотрела на его кремовые туфли и окончательно проснулась.

Все закончилось благополучно, без трагедий: Одна Женщина получила серьезный жизненный опыт и не перестала доверять людям, хотя вроде не совсем клиническая дура, и за это ей повезло. Она стала счастливая, но это уже совсем другой рассказ.

Женщина с заячьей губой

Одна женщина – назовем ее Манана – была с заячьей губой и толстая. Зато она из хорошей семьи, умная плюс хорошая хозяйка. Замуж она вышла, как ни странно, очень недурно – за симпатичного, хоть и разведенного парня, которому предыдущая жена навесила рога, а Манана повозилась и вытащила бедолагу из депрессии. Она его любила и надеялась, что и он ее любит – за то, что такая хорошая.

Лет десять жили отлично – все как у людей. Ребенок, правда, родился тоже с заячьей губой, и вдобавок с волчьей пастью, а представьте девочку с такими проблемами, и Манана с мужем делали все возможное и невозможное, чтобы эти проблемы решить: возили, оперировали, выхаживали, платили бешеные деньги – в общем, все шло своим трудным, но правильным ходом.

В доме всегда порядок, как в журнале, ребенок без комплексов – хоть и с операциями, муж работящий и обихоженный, а уж застолья она закатывала – гости стонали и падали, поглощая индюшек в ореховом соусе, и признавались в бесконечной любви к хлебосольному семейству.

Единственная нерешаемая проблема у Мананы была – лишний вес. Мало сказать – лишний, откровенно говоря, вес был дважды лишний – где-то уже за центнер. Кто бы ее осудил – столько нервотрепок, волнений, бессонных ночей из-за ребенка. К тому же она умела отлично одеваться – вроде идет туша тушей, а брючки стройнящие «афгани» черные, и стрижка коротеньким ежиком, и очки в оправе «бабочка» – ну в сто раз стильнее, чем тощие приятельницы! И характер у Мананы был компанейский, подруг штук двадцать, если не больше, и в целом она была своей жизнью довольна, потому что натура здоровая и жизнерадостная.

Нельзя сказать, что лишний вес она не замечала – сгоняла как могла, но – стоял, зараза, и не двигался. Уж и щитовидку проверяла, и диеты пробовала, и вообще днями ничего не ела – хоть ты застрелись вообще, стоит, и все.