Одна жизнь Сарро ла Касса (СИ)

Ориби глядел на свечу, тускло освещающую черный кабинет Сарро. Его мысли колебались точно так же, как и огонь, на который был устремлен взор, вздымаясь ввысь, вытягиваясь и разлетаясь от дыхания и сквозняка. Он думал о жизни, а между тем уплетал одна за другой шоколад. Вот такой он был странный для вампира – не классический – хотя кровь любил, но не до фанатизма, а вот сладкое – да, еще говорил: «Ну, так кровь же тоже сладкая! Вот и напоминает!» Прошлое преследовало юношу, он не мог избавиться от него, но в глубине души знал и надеялся, что это он сам не может его позабыть. Он не был хикикомори, как говорил о том брат, ведь это он сделал его таким! Сам же Ориби, если у него была на то возможность, был весел, улыбался всюду и всем, знал, что как ведёшь себя с другими, так и другие будут вести себяя с тобой. Увы, это не всегда кончалось чем-то хорошим… Но он привык ко всему – к кличкам, деспотизму, печали. Он знал – настанет день, и всё былое останется позади, и он взлетит, расправив свои крылья, навстречу мечте и счастью! Он верил и порой упрекал себя за эту веру. «Отчего не противостоял брату? Считал, что с ним лучше не спорить, – ибо иначе проблем будет еще больше. Энже? Он редко вспоминал о ней, давно поняв, что напрасно гнаться за тем, чего не дано судьбой. К тому же, теперь у него была Бекка. Та самая – настоящая судьба!... В ушах звучали её слова, пред глазами вновь воскресали лужи. «Кто я?- думал Ориби,- Я могу подчинять себе воду? Помниться, это было с детства… Я мог силой мысли ускорять течение волн, когда мы с родителями бывали на море, мог перемещать капли, лишь приложив к ним ладонь или взгляд,- Как у меня это получается? И хорошо ли это? Лично пока – мне всё равно. А там – посмотрим. Время – мой лучший друг. Я часто спрашивал об этом Сарро, но он отчего-то молчит. Пытался узнать об этом через книги – да не тот уровень у нашей библиотеки, а в Альфагессе чтобы купить что-то нужны очень большие деньги… У кого ещё спросить? Брат – исключено! Луна – разве она не заодно с Сарро? У… Бекки? Остаётся только она. Но откуда она знает? Однако...» – все эти мысли разрывали молодого вампира, принося ему туже боль, что и святая вода, много лет назад коснувшаяся его белоснежной кожи…

Сарро молчал. Не от того, что ему было нечего сказать, нет, скорее наоборот – от излишка информации. Его тяготило то, что Ориби был слишком любопытным, что каждое сказанное им слово могло обернуться для него же не в лучшую сторону. Дело обстояло в том, что парень был кампиром – водным магом. И как было известно Сарро, любая магия в руках вампира может оказаться смертельной – в одном случае – для самого вампира, в другом – для его окружения. Учитель не хотел терять друга, да, и с годами парень стал ему почти таким же, как и Луна, – родным, если не более того. Дочь – от природы – самоотверженная, одинокая, замкнутая, он же – наоборот – веселый и жизнерадостный. Кто виноват в том, что так сложилась его судьба? И поэтому, убеждённый лишь одним – не нанести лишней боли и неприятностей Ориби, Сарро молчал, как ни умолял его лиловоглазый, открыть заветную тайну.

Он видел мрак и слышал крики,

И свет застыл в его очах.

Остались только волчьи лики

И ужас с кровью на зубах.

Проснулся, мраком окруженный,

Незримо зная, что ОН здесь.

И так и замер, удивленный –

Пред ним был ОН, готовый съесть.

Тот самый волк, что только снился,

Стоял, оскалившись, рыча,

И страх в мальчишке так забился,

Как никогда начав кричать.

Он был уверен, что виденье,

Ведь вмиг простыл волк без следа.

«А, может, всё же сновидение?-

Подумал Линард,- Как всегда!»

Прежде Линард был уверен, что всё кончится одной встречей, но снова кошмар был так реален и жуток!» Снова он, снова этот волк! Откуда? За что?» Его душевное состояние было наполнено ужас и ещё вот-вот и могло было бы смело быть названо помешательством…

Свет брызнул в глаза – и ужас предстал пред нами! Нашему удивлению не было конца, когда мы поняли, что оказались…

-В туалете? Клио, куда ты меня завела?! Это же четвертый этаж! Тот самый, о котором ходит не добрая слава! – вытаращив глаза, сказала мне Анфисса,- Это же смешно! Однако здесь довольно жутко…

Да брось, ты, успокоила её я, – Твои слова страха сильнее того чувства, что испытываешь в душе на самом деле, поэтому не надо изображать из себя трусишку.

Помедлив секунду, она кивнула. Значит, правду играла на публику. Белую плитку едва можно было назвать белой: алые разводы струились почти на каждом шагу. Лучи фонаря разрезали мрак, открывая нашему взору кровавые лужи.

Что за побоище произошло здесь?! зашептала Анфисса,- И что если оно до сих пор таится где-то здесь? Не похоже, чтобы это кто-то решил так пошутить…

Я согласилась.

-Надо держаться рядом! Не отставай! – и посветила фонарём вдаль.