Одна зима на двоих

Постепенно монотонная работа начала успокаивать. Ким драила тарелки с чашками и размышляла о том, что ей сегодня довелось услышать.

Подробности не известны, но вернуться можно. Для этого нужен амулет и карта. Первый у нее имелся, вторая… Вторую она собиралась утащить. У Хасса на столе много карт, наверняка там окажется нужная. Останется только забрать ее и не попасться.

Такая мелочь. Просто пару пустяков.

Мысль показалась такой нелепой, что даже стало смешно. Обокрасть Хасса. Действительно, что может быть проще. Ким вспомнила его взгляд, который, казалось, видел насквозь и поежилась. Нет с ним такое не пройдет. Он почувствует подвох еще до того, как она решится на роковой шаг. Карту нужно искать в другом месте.

Чуть позже остальных хвелл отправили помогать в другую часть лагеря, а Ким как самую слабую и бесполезную оставили наводить порядок. Она начищала песком столовые приборы и краем уха слушала, о чем щебечут девушки-помощницы.

Стоило только повару подойти ближе, они замолкали и с удвоенным рвением принимались за чистку картофеля к ужину, но едва он отходил, как разговоры возобновлялись.

Конечно, они рассуждали о мужчинах. О молодых воинах, пленивших девичьи сердца, о матерых наемниках, от которых дрожь по всему тему, а особенно под поджилками. Даже про кхассеров парой слой обмолвились. Только осторожно: шепотом и оглядываясь, чтобы никто посторонний не услышал.

– А кто такая нойри? – внезапно спросила Ким, тут же смутившись своей собственной смелости.

Самая болтливая из девушек, которая была готова болтать с кем угодно и даже с хвеллой, внезапно ставшей такой любопытной, тут же принялась рассказывать:

– Это нареченная кхассера. Ее выбирают старейшины.

– Кхассер не может сам себе выбрать женщину? – удивилась она. Уж кто-то, а Хасс не выглядел робким юнцом, не способным самостоятельно сделать выбор.

Девушка поманила ее пальчиком, заставвляя склонить поближе и шепотом произнесла:

– Они могут выбирать себе кого угодно, хоть нас с тобой. Но лишь со своей нойри, пройдя обряд на камне плодородия, они могу зачать дитя.

В конце развела руками, дескать вот такая беда у бедных кхассеров, и вернулась к разговорам со своей подругой, а Ким уныло потянулась за очередной ложкой.

Значит пленницу отправит к императору на допрос, а сам поедет жениться?

Отчего-то пекло глаза и было больно дышать.

Наверное, виноват полуденный зной. Не иначе.

Глава 13

Спустя неделю, Ким казалось, что в этом лагере она провела уже целую вечность. Повар, привыкший к тихой бледной девушке и убедившийся в том, что она достаточно умна и ответсвенна, доверял ей все больше поручений, которыми раньше занимались исключительно свободные помощницы.

Теперь ее могли отправить не только с кувшином вина в шатер к кхассерам или к кому-то из генералов, но и с пряными мешочками для лекарей или с корзиной свежих булочек к девицам-белошвейкам.

Несмотря на то, что она перемещалась по всему лагерю, с каждым днем узнавая его все лучше, свободой это можно было назвать с натяжкой. Хотя, плюсы все-таки были. Потому что на хвеллу никто не обращал внимания, и не стеснялся. И если оказаться в нужный момент в нужном месте можно услышать что-нибудь интересное.

Да, ей пришлось увидеть неприглядные моменты лагеря – такие как пьяные разборки воинов. Они сначала били друг другу морды, а потом сидели у костра плечо к плечу, пили из одной чарки и сыпали такими пошлыми шутками, что щеки сами начинали краснеть. Видела и смеющихся девиц на коленях у мужчин. И в одежде… и без. И крики слышала, наполненные звериной страстью.

Много того, чего предпочла бы не видеть, не слышать, не замечать. Но было и полезное. Крупицы информации, которые она бережно собирала, в надежде, что те помогут ей сбежать. Так, например, она узнала, что такое второе сопряжение, и каково истинное назначение лагеря.

Когда приходила зима не только Милрадия и Андракис пересекались, открывая проходы, но пограничный Орхон выплевывал к переходу всякое отребье. Рой. Кочевые племена валленов. Не люди, полузвери-полунасекомые, как саранча расползающиеся во все стороны. И если кхассеры со своими отрядами искали пути в долину, то остальные воины были заняты охотой. Они преследовали валленов, загоняя обратно в трещины разломов, или уничтожали, потому что даже одна прорвавшаяся особь могла оставить столько яиц, что к следующей зиме эти твари заполнили бы весь Андракис.

Таких лагерей было несколько. К началу сопряжения они разбивались вдоль скал, обозначающих границы с Милрадией, и стояли там до наступления весны.

Воины приходили, уходили. Кто-то оставался здесь на протяжении всего срока, кто-то возвращался домой спустя месяц, кто-то, наоборот, рвался сюда. И так всю зиму. Одни сменяли других, продолжая охранять территории от вторженцев.

Кхассеры тоже приезжали со всего Андракиса. Проводили отряды в долину Изгнанников, искали аракит, насколько хватало их сил, а потом возвращались обратно.