Однажды

Дотронувшись рукой до спины, я поняла, что она истекает кровью. Я оторвала ещё ткань от свадебного платья. Перевязав рану, я закашляла. Теперь почувствовала боль, шок прошёл. Каждое движение, каждый кашель приносил мне адскую боль. Не могла даже нормально расправить плечи. Боль сковала всё тело. Я начала рыдать из-за собственной беспомощности.

– Как больно… – я рухнула рядом с Гарри.

– Не могу, мне так больно, Гарри… – я уткнулась лицом в его шею.

– Можно я здесь хоть недолго полежу? – всхлипывая, я продолжила говорить.

Закрыв глаза, положила руку на грудь брюнета и почувствовала, как его сердце трепетно билось, сражаясь за каждый удар. Знаю, даже будучи без сознания, он борется за жизнь. Гарри борется за право быть со мной, а это значит, что и я не должна сдаваться. «Хотела снова поступить, как эгоистка, Эмили? Решила сдаться? Хватит ныть, встала и пошла дальше!», – мое второе я ругало и кричало на меня.

«Хочешь меня подсадить, говоришь? Я знаю, что ты будешь делать. Ты будешь лапать меня за попу, вот что. А когда я начну взбираться вверх, ты будешь подглядывать под платье… – Ну ты и размечталась. Как ты до такого додумалась? Увидела это в своих эротичных снах?», – вспомнив, как Гарри затаскивал меня в комнату, я улыбнулась.

– Ты бы не стал лапать меня… – открывая глаза, я тихо проговорила.

– Ты всегда терпел меня, терпел мои детские капризы. Ты всегда любил меня, теперь я покажу, как сильно люблю тебя… – я прохрипела.

Превозмогая боль и усталость, я поднялась на ноги. Не удержавшись, снова закашляла и прикрыла рот рукой. Приступ кашля прошел только спустя несколько минут. Убрав руку, увидела кровь. Я кашляю кровью, кажется, это нехороший знак.

– Если бы солнце испепелило землю, я бы хотела сгореть вместе с тобой, – прошептала я и поцеловала щеку Гарри.

Вытерев руки об платье, я взяла его за руки и поволокла к дороге, превозмогая боль.

– Мы не верим в любовь, но дай мне сказать. Я крепко держала тебя в своих объятьях, когда ты был болен. Хотела прибить эту Оливию за каждый взгляд, который ты дарил ей. Если бы я была ангелом, то променяла свою благодать ради тебя. Я бы пала с небес, но поближе к тебе. Хотела убить человека ради тебя, а теперь умираю ради тебя. Пройду этот путь и дойду до дороги ради тебя. Ты многое мне ещё не рассказал. Мы не увидели столько всего прекрасного. Не встретили рождество, как хотели, так что за тобой должок, не смей умирать, слышишь?! – говорила я, чувствуя, что почти теряю сознание.

Если это мои последние минуты жизни на земле, то хочу успеть сказать ему всё, что думаю.

– Вот мы почти пришли, – увидев дорогу, я обрадовалась.

– Я верю, в тебя и люблю, как ненормальная. Знаю, что так любить нельзя, уж слишком безрассудно. Могу ли я любить тебя ещё сильнее? Боюсь, что да… – падая на асфальт, я села посередине дороги и положила голову Гарри себе на колени.

Немашинально начала расчёсывать его волосы. Сил уже не осталось даже для того, чтобы просто открыть глаза. Солнце нещадно палило, чувствовала, как мои губы стали сухими и начали трескаться.

– Ты всё-таки сумасшедшая. Так и знал, что поволочёшь меня… – захрипел Гарри.

Я закашлялась и скорее отвернулась в сторону, не хотела, чтобы он увидел, что я кашляю кровью. Когда кашель прошёл, мигом взглянула на парня.

– Прости за Оливию и за то, что уехал, – тихо говорил Гарри, не открывая глаз.

– Но я бы полапал тебя тогда… – улыбаясь, добавил брюнет. Он всё слышал, так я и знала.

– Тогда, в первую встречу, ты попросила не уходить, я не ушел лишь потому, что сам хотел остаться. Не мог объяснить почему, просто мне хотелось побыть с тобой хоть ещё немного. И я соврал, когда сказал, что ты храпела, просто решил поддеть тебя. Я просидел возле твоей кровати всю ночь, не сводя глаз. Ты притягивала меня, не знаю чем. Просто рядом с тобой почувствовал, что живу. В твоих глазах я был обычным парнем. Я бы всё отдал, чтобы это оказалось правдой. Ради тебя хотел жить нормальной жизнью… Но не получилось. Я проваливаюсь, Эмили, не могу больше сражаться, мне холодно, так холодно. Даже не могу открыть глаза, чтобы взглянуть на тебя, прости, малышка… – прохрипел Гарри и замолк.

Я хотела потормошить его, но неожиданно сама упала, и тьма завладела мною. Последние мысли, как эхом раздавались в моей голове, сил нет…

– Сестричка… – донёсся знакомый баритон.

– Шон… – чуть приоткрыв глаза, я пропищала. Мне удалось разглядеть знакомого байкера.

Казалось, что я открыла глаза, но передо мной всё ещё была тьма.

– Мы вас вытащим отсюда. Парни подняли! – крикнул он, и я снова отрубилась.

***

– Гарри! – победоносным криком я вырвалась из тьмы.

Я распахнула глаза и сразу же зажмурилась. Яркий свет ослепил, мои глаза болели. Голова раскалывалась, в горле пересохло.

– Спокойно! – завопила женщина.

Я снова открыла глаза и начала отталкивать от себя женщину. Глаза болели от яркого света, все тело ныло от тупой боли.

– Гарри! – орала я, часто моргая.

Белый потолок, белые стены, вся нашпигованная иголками.

– Лежите! – возмущалась женщина, держа меня за плечи.

Она прижала меня к постели, я пыхтела и брыкалась.