Однажды, 31 декабря, или Так на чем мы остановились?

Неисправима. Кто в наше время придает такое уж большое значение словам? Это просто глупо. И одновременно ужасно романтично!

Марина ласкала дорогое лицо и смущенно улыбалась, глядя в глаза. На мужское лицо падала тень, но женщина чувствовала, как подрагивают мягкие губы, нащупала ямочку на поросшей короткой щетиной щеке.

— Почему через окно?

— Ты хотела поговорить. Без свидетелей.

— А ты разве нет?

— Поэтому я здесь, — Тим протянул руку, погладил волосы на ее затылке, легко надавил. — Иди ко мне.

Последняя фраза прозвучала тихо и возбуждающе. Марина наклонилась и позволила мужскому рту коснуться своих губ. Они замерли на несколько мгновений. Затем женщина обвила руками крепкую шею и, дрожа, ответила на поцелуй.

Легкие, почти целомудренные прикосновения походили на их первые поцелуи в этой комнате — много лет назад. Марина вздохнула с едва сдерживаемой страстью. Подумала, что смешно притворятся скромницей, когда любимый знал ее другой, и прижалась к нему. Мгновение не минуло, как она оказалась на мужских коленях. Тимофей целовал ее так, словно Марина была единственной женщиной на этом свете. Она забыла обо всем, кроме мужчины, в объятиях которого чувствовала себя юной, счастливой и желанной.

Когда-то, давным-давно, она не осознавала, насколько прекрасно то, что происходит между ними. Теперь получила возможность сравнить, но не стала. Ибо ничто не могло сравниться с невероятными, восхитительными ощущениями, которые охватили ее. И Тима — тоже, она в этом не сомневалась.

Им пришлось оторваться друг от друга, поскольку воздух в их легких закончился. И не только поэтому.

— Мариш, я почти готов любить тебя прямо на полу.

Его слова звучали отрывисто и слегка глуховато, потому что мужские губы уже блуждали по ее шее, а руки ласково поглаживали грудь, останавливаясь на пуговицах шелковой блузки.

— Почти?

Она сама едва дышала, готовая позволить этому мужчине все — как и раньше. Ничего не изменилось.

— Искушаешь? А ведь я пытаюсь быть джентльменом.

В этот миг последняя пуговица на блузке пала его жертвой, и Марина сама не так далеко от нее ушла. После того, как чуткие пальцы коснулись едва прикрытой кружевом кожи, желание говорить у Марины совсем пропало. Хотелось только чувствовать. Она поняла, что после разлуки жила в ожидании такого момента. Пытаясь сохранить крохи терпения, женщина выдохнула:

— Заметно.

— Смеешься? Да я едва держусь. Как-никак первое свидание.

— Второе, — возразила Марина, закрыла глаза и вдруг поняла, что сидеть ей стало неудобно.

— Не двигайся! — простонал Тимофей и сквозь ткань принялся ласкать языком напрягшуюся грудь.

— Издеваешься? Требуешь, чтобы я сидела смирно, а сам…

— Что?

— Все!

— Еще нет.

Дальше слова казались лишними. Удовольствие нарастало, и Марина не заметила, как оказалась лежащей на полу, под Тимом. Приподняв голову, слегка задыхаясь, он поинтересовался:

— Твоя кровать по-прежнему скрипит?

— Угу.

— А пол?

— Наверное. Не похоже, чтобы здесь что-то ремонтировали.

— Думаешь, они заметят, что люстра шатается?

Марина начала хихикать. Сдержаться не могла. Даже прижала ладонь ко рту, опасаясь, что смех вырвется наружу, и кто-то прибежит узнать, все ли с ней в порядке. По идее она должна быть здесь одна.

— Тебе весело?

— Неужели заметно?

Теперь и Тим тихо рассмеялся, спрятав лицо у нее на груди.

— Ты тоже представила их лица?

— Ага!

— Послушай, да тебе все это нравится!

Она заставила его перевернуться на спину и устроилась сверху, поцеловала в подбородок.

— Очень!

— Хочешь, чтобы нас застали?

— Не до такой степени. С другой стороны, мы взрослые люди. Возможно, это ты боишься?

— Не понял?

— Что нас застукают. И мои родители заставят тебя жениться.

— Да я их расцелую за это.

— Вот как?

Неожиданно он стал серьезным.

— Неужели, сомневаешься?

Она попыталась представить, как сейчас выглядит — растрепанная, полуобнаженная, с распухшими губами, верхом на мужчине — и неожиданно смутилась. Кажется, она не настолько самоуверенная, как хочет казаться.

Марина поднялась на колени и принялась застегивать блузку. Тимофей некоторое время наблюдал за ней, а затем тихо спросил:

— Что случилось?

— Все в порядке.

Тим сел рядом и коснулся ладонью ее щеки.

— Я что-то не то сказал?

Кажется, шутки закончились. Им таки придется серьезно поговорить.

— Ты уверен?

Она продолжала возиться с одеждой, боясь поднять на него взгляд.

— В том, что хочу жениться на тебе?

Он всегда понимал ее лучше всех.

— Угу.

— Уверен. И всегда был. Почему ты сомневаешься?

— Я тогда соблазнила тебя.

Она услышала тихий смешок и дернулась в сторону, собираясь подняться.

— Тихо, — он удержал ее. — Успокойся. Не убегай.

— Ты смеешься надо мной.

Ее голос звучал обиженно, как у маленькой девочки, но она и чувствовала себя так же.

— Извини, не сдержался. — Тим потянул ее к себе и силой снова усадил к себе на колени. Да и она не так уж сильно сопротивлялась. — К тому же, смеялся я над собой.

— С чего вдруг.

— Пойми: ты не смогла бы меня уговорить, если бы я не хотел тебя так сильно.

* * *